— Очень вкусно, — повторил Ренн. Теперь он выглядел довольным, и его высокомерие исчезло. Он со вздохом оглядел стол. — Я бы хотел остаться здесь на какое-то время — как представитель Ильдакара, конечно же.
— Зачем Ильдакару все эти магические знания? — спросила Верна. — В древние времена волшебники спрятали здесь книги, чтобы Сулакан не смог их уничтожить. Мы не хотим породить нового безжалостного тирана.
— Ох, волшебники Ильдакара никогда не станут тиранами! Они никогда не злоупотребляют... — он осекся. — Ну, властительница Тора отправила меня сюда, потому что желает контролировать силу. А главнокомандующий волшебник Максим уже использовал несколько впечатляющих заклинаний для защиты города. — Он поскреб щеку. — Борода Владетеля, ума не приложу, зачем им все эти знания. — Он понизил голос. — Не уверен, что стоит им их давать. — Он помолчал, жуя булочку, а потом продолжил: — А может, им все равно. Возможно, они никогда и не верили, что я смогу найти Твердыню. У меня было только примерное направление и довольно скудные припасы. Капитан Тревор и его люди никогда не отправлялись в долгий путь и не умеют выживать в дебрях. Они лишь городские стражники... Нам пришлось нелегко. В дороге мы потеряли троих. Только благодаря удаче мы отыскали Твердыню — и как раз вовремя. — Его лицо помрачнело, он казался погруженным в свои мысли. — Властительница Тора отправила меня не пойми куда. Может, хотела избавиться? Тора так и не простила меня после того, как Лани бросила ей вызов. — Он почесал шею и похлопал себя по животу. — Тогда я был моложе. Некоторые даже называли меня симпатичным, но после того, как Тора обратила Лани в камень, я просто не... — Ренн покачал головой. — Я все еще преданный гражданин Ильдакара, но город — это не властительница. После всех этих веков под саваном вечности Тора сама могла искривиться, как дерево, которое пытается расти внутри стеклянной бутыли. — Он потянулся через стол, взял большую супницу и налил еще чечевичного супа. — Пожалуй, останусь и разузнаю побольше. Может, архив Твердыни должен остаться там, где он есть.
Верна кивнула, испытывая немалое облегчение. Сидевшая рядом Эмбер ловила каждое слово, но воздерживалась от вопросов.
— В Твердыне полно информации, как и у вас, волшебник Ренн, — сказала аббатиса. — Мы хотим услышать все об Ильдакаре, а также новости о Никки и Натане.
Мрра, запертая в стенах города, чувствовала себя неуютно. Песчаная пума бродила по улицам, желая охотиться, бежать. Она контролировала себя, хотя и очень хотела убить какого-нибудь зверька.
Никки через связывающее с пумой заклинание тоже чувствовала себя как в клетке, пока сотрудничала с повстанцами в катакомбах под городом. Теперь, когда древняя армия осадила Ильдакар, чувство несвободы усилилось. Люди укрепляли оборонительные сооружения, чтобы те выдержали долгую осаду, и Никки спрашивала себя, сколько продержатся Утрос и его войско. Чего он хочет? Прошло уже три дня с пробуждения армии, а древние солдаты все еще восстанавливали лагерь, готовясь ринуться на неприступный город.
Наступила ночь, но монотонные удары по каменным стенам продолжались. Годы назад, когда Имперский Орден начал маршировать на север, чтобы покорить Новый мир, император Джегань потребовал, чтобы барабаны непрерывно били день и ночь, если он намеревался посетить город. Бой барабанов заставлял население дрожать от ожидания, даже если Джегань тратил месяцы, чтобы добраться до них. Этот стук звучал похоже, и раз уж у Утроса было много тысяч солдат, он мог поддерживать град ударов очень долго.
Ночью Никки осталась в своих просторных гостевых покоях в большом особняке. Максима и Торы не было, и Никки решила продолжить жить в покоях, как и Натан с Бэнноном.
Нервная Мрра предпочитала рыскать по темным улицам, охотиться на крыс, прыгать с крыши на крышу, чтобы позабавиться и размяться. Никки отказалась сажать пуму на привязь или запирать в клетке. Мрра понимала, что нельзя нападать на людей, как это делали колючие волки, но Никки не забывала, что песчаная пума — дикий зверь. Если большая кошка занервничает или будет спровоцирована, она нападет. Она должна была свободно бродить по травянистым холмам и охотиться в лесах. Но как Никки могла отпустить ее, пока город окружает огромная армия?
Колдунья села на край широкой кровати. Шелковые занавески трепетали на ветру. Помимо далеких ударов она слышала звуки города, доносившиеся из особняков дворян и борделей с шелковыми яксенами. Слышались крики уличных торговцев, шум таверн, музыка... Ильдакар пытался сохранить привычный уклад жизни, даже когда в ворота стучалась древняя армия.