— Мне нужны деньги!
— Какого чёрта? — бормочет Райкер. Он смотрит на меня, и, несмотря на всё ещё жгучую боль в моей щеке, я понимаю, что краска сходит с моего лица. Одно дело знать, что твоя мать — сука, которой плевать на тебя; совсем другое — позволить мужчине, которого ты любишь, увидеть это. Я хочу, чтобы Райкер видел во мне человека, достойного любви, человека, которым он мог бы гордиться.
Что, если он подумает, что, поскольку она моя мать, я в конечном итоге стану такой же, как она?
— Райкер… — начинаю я, но он не даёт мне закончить. На секунду я боюсь, что из-за этого он бросит меня. Затем он снова поворачивается к моей матери.
— Я слушаю, — рычит он.
— Мне нужно уехать из города. Я еду в Калифорнию.
— Какое это имеет отношение к Лоле?
— Мне нужны деньги, чтобы выбраться отсюда.
— С какого хрена это наша проблема?
— Не твоя! Но Лола — моя дочь, и она мне обязана! У неё есть работа, а теперь и ты. Все в этом богом забытом городе знают, что у тебя есть деньги. Меньшее, что она может сделать, — это дать мне достаточно денег, чтобы помочь мне начать всё сначала!
— Сколько по-твоему она тебе должна?
— Она украла годы моей жизни! Она — причина, по которой Филипп бросил меня!
— Кто, чёрт возьми, такой Филипп? — рычит Райкер.
— Её последний парень, — шепчу я, чувствуя тошноту в животе.
— Тогда он, вероятно, ушёл, потому что не мог вынести пробуждения с кучей костей в одной кровати, которая навсегда осталась в его памяти, — оправдывается Райкер.
— Он ушёл из-за Лолы!
— Я сомневаюсь…
— Он ушёл, потому что я сказала ему, что в следующий раз, когда он попытается ворваться в мою комнату и залезть в мою кровать, я заявлю на него в полицию! — я защищаюсь, мне надоело всё это, и больше всего меня тошнит от того, что этот человек — моя мать.
— Он что? — спрашивает Райкер смертоносным голосом.
— Тебе следовало просто позволить ему. Филипп был добр к тебе. Ты не жаловалась, когда он ставил еду на стол, — утверждает мама, как будто ей надоело об этом говорить.
— Ты не получишь ни пенни ни от Лолы, ни от меня, — произносит Райкер, и на этот раз он не кричит на мою мать. Он не рычит своим обычным тоном. На этот раз его голос убийственно тих и силён, как сталь.
— Она…
— Мы толком друг друга не знаем, поэтому сейчас я дам тебе совет. Лола моя. Она хранила себя ради меня. Ты только что сказала ей, что она должна была отдать то, что принадлежало мне. Более того, ты только что призналась, что пожертвовала бы своей невинной дочерью, чтобы сделать своего мужчину счастливым, поскольку не могла сделать этого сама.
— Как ты смеешь!
— Это единственное предупреждение, которое ты получишь, так что тебе лучше прислушаться к моему совету, леди, потому что я не буду давать его дважды. Ты покидаешь это место и даже не пытаешься снова связаться с Лолой. Запомни это, она для тебя мертва.
— У тебя нет на это права.
— Я имею полное право. Я защищаю свою женщину от такой гадюки, как ты.
— У тебя нет надо мной контроля. Я не какая-то болонка, в которую ты пытаешься превратить мою дочь.
— Я вижу, ты не желаешь прислушиваться к моему предупреждению. Итак, позволь мне рассказать тебе, что произойдёт, если ты не уйдёшь. Та чёртова богадельня, из которой ты вылезла, будет обнаружена. Я позабочусь о том, чтобы появилось достаточно придурков, чтобы прижать твою задницу к стене.
— Ты не можешь. У тебя нет доказательств, чтобы сделать это.
— Удивительно, на что способны деньги, и, как ты только что сказала… я при деньгах. Так что попробуй потягаться со мной. Я позабочусь о том, чтобы они заперли тебя в федеральной тюрьме с такой строгой охраной, что ты никогда не увидишь дневного света.
Моя мама внимательно наблюдает за Райкером. Я вижу момент, когда она понимает, что столкнулась со стеной, которую не может обойти. Я даже вижу проблеск настоящего страха на её лице.
Я не знаю, что она сказала бы дальше. У меня нет возможности спросить.
Райкер разворачивается и подхватывает меня, перебрасывая через плечо, словно пожарный так быстро, что у меня кружится голова. Я вскрикиваю и пытаюсь удержаться, кладя руки ему на спину.
— Слим?
— Да, Райкер?
— Моя женщина увольняется. Она будет работать со мной, где я знаю, что она в безопасности и никто не сможет её тронуть.
— Тебя понял, чувак, — слышу я ответ Слима прямо перед тем, как за нами захлопывается дверь бара.
Райкер идёт к своему старому пикапу, как человек, имеющий цель. Он открывает дверь и сдвигает меня так, что я встаю.