Последний раз он взглянул на Сан-Арко из окна автобуса, шедшего в Лос-Анджелес. Городишко показался ему заброшенным в холмы осколком стекла или обломком металла, на который случайно упал лучик света. Айк откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Он вспомнил, какое лицо было у Гордона, когда тот увидел татуировку, и как смотрели старики-соседи на несущийся мимо их домов мотоцикл и трепыхавшиеся на ветру обкромсанные рукава его рубашки.
Глава сорок седьмая
В мотеле он прожил неделю и целыми днями бродил по улицам, разыскивая Фрэнка Бейкера. Даже поспрашивал о нем немного, но его никто не видел — по крайней мере, так говорили Айку. Магазин никуда не делся, на нем висел замок, и внутри было темно. Все же он решил, что рано или поздно Фрэнк туда вернется. После полудня Айк выходил на пляж и шел от пирса к холмам и нефтекачалкам, а потом возвращался назад по крутому и влажному песчаному берегу.
Расспросы давались ему нелегко. Он осознал, что в этом городе, как и в пустыне, мало с кем сумел свести дружбу. Мишель, Престон, Барбара… Их здесь больше не было. Даже Моррис, говорят, уехал в Сан-Бернардино или куда-то в этом роде. Все прочие — его сверстники, серферы, с которыми он обменивался дежурными приветствиями, — не были расположены к разговорам и даже избегали смотреть ему в глаза. Но Айк не обижался, ведь для них он был подручным Хаунда.
Однажды на пирсе к нему подошла совсем юная девчушка. Маленькая, смугленькая, потрепанная, но довольно привлекательная. Айк не узнал ее. Она напомнила про какую-то вечеринку и поинтересовалась, нет ли у него зелья. Потом девушка нервно захихикала, и он понял, что смотрит на нее выпучив глаза. Айк сказал, что зелья у него нет, а у кого есть, не знает. Улыбка ее была циничной — она явно ему не поверила. Но подначивать не стала, и он был ей за это благодарен, Зябко поежившись от ветра, словно только что его заметила, она пожала плечиками и пошла прочь по обезлюдевшему настилу. Айк стоял и смотрел ей вслед, пока она не растворилась в смутном солнечном мареве.
Прошел еще один день, наступил следующий. Вечером наконец он увидел Фрэнка. Тот стоял возле желтого спортивного автомобиля на парковке у одного из дорогих хантингтонских баров — эту громадину из стекла и бетона только недавно возвели у самого входа на пирс. Фрэнк разговаривал с двумя мужчинами.
Айк находился чуть повыше парковочной площадки, вблизи того места, где Хаунд Адамс сразился с байкерами. Там росли пальмы, и он постарался спрятаться за одной из них. Ему показалось, что стоял он очень долго, но на самом деле, наверное, не больше пяти минут. Наконец трое мужчин обменялись рукопожатиями, и собеседники Фрэнка сели в машину. Фрэнк посмотрел им вслед и зашагал по тротуару. Айк пошел за ним. Он был уверен, что Фрэнк направляется в магазин. Так оно и вышло. Они поднялись по Мейн-стрит, свернули на Ореховую, а потом направо, в переулок.
В переулке Айк сразу заметил фургон Фрэнка и на мгновение испугался, что тот просто здесь припарковался и уедет до того, как Айк успеет к нему подойти. Однако Фрэнк направился к задней двери магазина.
Айк шел очень медленно, крался, прижимаясь к стенам домов, стараясь не попадать в полосу лунного света. Он слышал звук шагов Фрэнка и поворачиваемого в замке ключа, видел желтоватый веер света, упавший на дорогу. Фрэнк вошел, он один, и долгожданный момент настал. В мгновение ока Айк был на пороге, распахнул дверь и оказался лицом к лицу с Фрэнком Бейкером — впервые с тех пор, как они ездили на ранчо.
В магазине почти ничего не изменилось. От стены убрали пару досок да положили на старую кирпичную кладку свежий слой белой краски. В остальном все было по-прежнему, и в этой неизменности было что-то ненормальное, почти сверхъестественное. Все так же висели на стенах фотографии, лишь несколько из них были сняты и в беспорядке лежали сейчас на стеклянном прилавке. Когда Айк вошел, Фрэнк как раз разглядывал фотографии. Услышав шаги, он вздрогнул. С тех пор как они виделись в последний раз, Фрэнк похудел, загар почти сошел. Все же он был подтянут, аккуратен и одет во все новое — белые вельветовые брюки, полосатый свитер, начищенные до блеска ботинки. Айк вдруг представил, как сам выглядит со стороны, — засаленные джинсы, в которых он возился с «Харлеем», грубые черные ботинки, дожидавшиеся его в пустыне, грязная и без рукавов рубашка. На подбородке топорщилась недельная щетина, волосы отросли до самого ворота. В ботинках он был на пару сантиметров выше Фрэнка, и у него даже мелькнула мысль, что тот с первого взгляда мог принять его за уменьшенную копию Престона Марша, явившегося по его душу.