Доминик покачала головой.
— Нет. Нет, это ни к чему. Покажите мне, пожалуйста, как к нему пройти…
Палата оказалась как раз напротив, и Доминик, кивком поблагодарив сестру и доктора Верреза, медленно подошла к двери. Затем, собравшись с духом, толкнула дверь и вошла.
Винсент лежал на подушках в темной пижаме, придававшей его бронзовой коже еще более смуглый оттенок. Как и предупреждал врач, левый глаз его скрывала повязка, а обожженные лоб и щека показались Доминик одним багровым пятном. Какими бы страшными и безобразными ни выглядели эти раны, сердце Доминик всколыхнулось от любви и нежности.
Девушка в темном одеянии, сидевшая у изголовья его кровати, при виде Доминик встала, но Доминик даже не успела разглядеть ее; все ее внимание было приковано к Винсенту. Его здоровый правый глаз уставился на нее.
— Por Dios[6], Доминик! — гневно воскликнул Винсент. — Что ты здесь делаешь? Я же приказал, чтобы тебя не пускали!
Доминик испуганно сжалась.
— Винсент… — робко начала она.
Девушка, которую Доминик узнала по фотографии, и видела в апартаментах Винсента, произнесла:
— Твоя жена имеет право навестить тебя, Винсент, и поддержать в трудную минуту.
Голос ее прозвучал мягко, но уверенно.
— У Доминик вообще нет никаких прав!
Доминик судорожно сглотнула, но в этот миг девушка в темном подошла к ней и сказала:
— Я Изабелла Сантос, сестра Винсента.
Доминик собрала остатки сил.
— Д-да, я знаю, — промолвила она. — Я… Мне только жаль, что мы познакомились при таких грустных обстоятельствах.
Изабелла улыбнулась.
— Присядьте, — пригласила она. — Я уже ухожу.
— Нет! — Окрик Винсента прозвучал, как щелчок хлыста. — Изабелла, останься, прошу тебя!
Доминик нервно вцепилась в ремешок сумочки.
— Может быть… мне все-таки лучше уйти… — выдавила она, сознавая, что силы ее на пределе.
— Ерунда! — воскликнула Изабелла. — Мой брат слишком переживает из-за своих ран. Он почему-то вбил себе в голову, что важнее внешности ничего нет.
— Изабелла! Замолчи, черт возьми! — устало пробормотал Винсент. — Неужели ты не видишь, что она просто мечтает сбежать? И я ее не виню. Уверен, что моя физиономия отпугнет и мясника!
— Неправда! — горячо вскричала Доминик. — Неужели ты думаешь, что мне так важно, как ты выглядишь? Господи, я так счастлива, что ты жив!
— Мне трудно в это поверить, — ворчливо сказал Винсент. — Мне кажется, тебе было бы гораздо легче, если бы я погиб!
— О! — Рука Доминик взлетела к горлу. — Как ты можешь такое говорить?
Изабелла осуждающе посмотрела на брата.
— Перестань, Винсент! Неужели ты не замечаешь, что Доминик едва держится на ногах? Должно быть, для нее это был страшный удар…
— Уходите! Обе! — потребовал Винсент. — Я устал.
Доминик посмотрела на Изабеллу, а та, вздохнув, кивнула.
Снаружи в коридоре Доминик не выдержала и разрыдалась. Доктор Веррез встревоженно подскочил к ней.
— Сеньора Сантос! — воскликнул он. — Неужели вы так огорчились из-за его внешности? Я ведь предупреждал вас…
— О нет! — вскричала Доминик. — Дело вовсе не в его внешности. Я… Я не могу объяснить… Простите меня.
Она бегом бросилась к лифту и поспешно нажала на кнопку вызова. Подоспевшая Изабелла обняла ее за плечи.
Когда они спустились в холл, вышедший навстречу Сальвадор тепло поздоровался с Изабеллой и поцеловал ей руку. Изабелла начала быстро говорить с ним по-португальски, потом Сальвадор кивнул, и они покинули больницу все вместе.
Изабелла помогла Доминик залезть в машину, а сама села с ней рядом. Сальвадор занял место за рулем.
— Теперь, — обратилась Изабелла по-английски к Доминик, — мы поедем в отель. Там мы с вами отдохнем, поговорим по душам и, кто знает, может, придумаем, как выбраться из этого положения.
Откинувшись на мягкие подушки огромного дивана в гостиничных апартаментах, Изабелла дружелюбно посмотрела на Доминик и спросила:
— Что же все-таки произошло между вами и Винсентом? Почему он так враждебно относится к своей жене всего через три дня после свадьбы?
Доминик отставила в сторону чашечку кофе и потянулась за сигаретами.
— А разве он вам не сказал? — спросила она, дрожащей рукой поднося спичку к сигарете.
— Нет, — спокойно ответила Изабелла. — В противном случае я бы вас не спрашивала. Я никогда не проявляю излишнего любопытства. Просто… я люблю своего брата, и мне горько видеть, что он страдает.
— Страдает? — эхом откликнулась Доминик. — Разве он страдает? Мне так не кажется. По-моему, он меня ненавидит!