«Стоит ли властям превращать сидельцев Белого дома в героев?» «Защитники распущенного парламента напоминают о себе уличным хулиганством», «Отключение света — не метод разрешения политических конфликтов» («Известия»);
«Кажется, начался поиск путей мирного выхода из кризиса», «Десять суток после указа. Блокада Белого дома усиливается» («Независимая газета»);
«Кто же контролирует ситуацию?», «Милиция хватает всех подряд», «Мэрия решила оказать гуманитарную помощь Белому дому» («Московский комсомолец»);
«Вставай, страна огромная!», «Ночи мятежного дома», «У президентской пушки треснул лафет», «Господи, спаси Русь Православную!», «Церковь не может поддерживать беззаконие» («День»).
Французская «Монд» рассуждала: «Силы сторон сравнивать нельзя, и сопротивление парламента все больше похоже на сопротивление горстки непримиримых и даже экстремистов. Однако оно затягивается дольше, чем, видимо, предполагал Б. Ельцин, и это толкает власть на скользкую дорожку авторитаризма». Английская «Дейли Телеграф» писала: «Вмешательство в конфликт главы Русской православной церкви Алексия II получило одобрение всего политического спектра и виделось многим последним шансом избежать кровавой бойни и краха правительственного контроля».
Орлову, да и не только ему, становилось все более понятным, что «избежать кровавой бойни», по-видимому, все-таки не удастся. Слишком непримиримыми были позиции противостоящих друг другу сил, слишком радикально были настроены окружающие их группы, слишком высока была цена проигрыша в этой схватке. И что самое горькое, произнося заклинания о готовности к переговорам и компромиссам, ни та, ни другая сторона не хотела уступать друг другу даже в малом.
2 октября переговоры в Свято-Даниловом монастыре, казалось, стали давать некоторые положительные результаты. Стороны договорились о сокращении вооружений, находившихся у вооруженных формирований Дома Советов и блокировавших его подразделений МВД и Внутренних войск, о снятии заграждений и баррикад вокруг здания парламента, о совместном складировании оружия. Но днем собравшийся на Смоленской площади несанкционированный митинг сторонников Верховного Совета перерос в массовые беспорядки. Как и весной, снова сооружались баррикады из ящиков, кровельного железа, листов фанеры, катушек электрокабеля, металлических труб, автомобильных покрышек, различного мусора.
СТЕНОГРАММА: «…Филатов: Ваше Святейшество, я с глубочайшим сожалением должен констатировать, что переговорный наш процесс на пути в тупик: вместо того, чтобы идти навстречу друг другу, уменьшая требования, наша другая сторона пошла на ужесточение их. И мы сегодня стоим перед фактом, что должны прекратить переговоры и покинуть это заседание, потому что видим: что идет преднамеренная оттяжка времени, которая ведет к потерям, к жертвам… Надо искать, видимо, другие пути к разрешению этой проблемы…» ( Из выступления С.А. Филатова на переговорах между представителями Президента Российской Федерации и представителями Верховного Совета Российской Федерации при посредничестве Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, 2 октября 1993 года.)
Снова начались ожесточенные столкновения с милицией и ОМОНом, дикие крики, рев толпы, возгласы в мегафон:
«Фашизм не пройдет!», «Банду Ельцина под суд!», «Мы победим!». Над одной из баррикад появилось белое полотнище с надписью: «Мы — русские! С нами — Бог!». Националисты, коммунисты, монархисты — все перемешалось в этой потерявшей ориентиры гигантской стране. В центре Москвы, напротив министерства иностранных дел, рядом с гастрономом «Столичный» и аркой станции метро «Смоленская», разворачивалось настоящее побоище. Возбужденные толпы с одной стороны, разъяренные люди в униформе — с другой. Кто прав? Кто виноват? Понять уже было невозможно.
ВОСПОМИНАНИЯ: «…Первое крупное столкновение между милицией и демонстрантами произошло 2 октября. Удивительное дело: правительство Москвы, несмотря на постоянные инциденты, которые происходили в непосредственной близости к Дому Советов между сотрудниками органов внутренних дел и москвичами, решило отметить очередной День города и устроить массовые гуляния. Что это было: недомыслие или сознательная провокация? Мэр Москвы не производит впечатления идиота. Уверен, что решение устроить городской пир во время «политической чумы» было принято им осознанно…» ( Д.О. Рогозин. Ястребы мира. Дневник русского посла. Москва, 2010 год.)
В самом начале заварухи митингующие разобрали праздничную сцену, смонтированную ко Дню города, и использовали ее элементы для укрепления баррикад. Солдаты в касках и бронежилетах, с пластиковыми и стальными щитами пытались вытеснять толпу в переулки, но это плохо удавалось. Вскоре в нескольких местах запылали баррикады, от которых потянулся едкий черный дым горящей резины и пластмассы. Пожарные и милицейские машины, кареты «скорой помощи» и водометы дополняли картину безумия, охватывающего улицы и площади столицы.
Уже на подъезде к своему дому в Крылатском, Орлов услышал зуммер телефонного аппарата. Радиостанция «Алтай», молчавшая все эти дни, вдруг ожила, чему Андрей немало удивился. Ведь все виды специальной связи у депутатов были отключены, и в первую очередь это касалось мобильной связи — телефонов, установленных на служебных автомобилях. Это были громоздкие ящики, занимавшие чуть не половину багажника, и аппараты в виде контейнера с проводной трубкой, как у простого телефона. Они размещались впереди между сиденьями водителя и пассажира, потеснив рычаги управления автомобилем.
— Орлов, — произнес Андрей в трубку. На том конце что-то хрипело и щелкало. Он уже было хотел положить трубку, как в ней раздался голос телефонистки:
— Это 325-я?
Андрей пожал плечами, не зная, что ответить. Потом, что-то вспомнив, спросил водителя:
— Какой у нас номер? 325?
Сергей кивнул.
— Да, да, это 325-я!
— Хорошо! А то мы включили связь и не знаем… Вас вызывают.
— Кто? — удивился Андрей.
— Соединяю, — ответила телефонистка, не реагируя на вопрос Орлова. В трубке еще немного поскрежетало, затем знакомый голос спросил:
— Андрей Петрович, вы где?
— Еду домой, Сергей Александрович! — Орлов сразу узнал руководителя Администрации Президента.
— Ну, как там у вас? Как идет работа? Борис Николаевич интересуется.
— Все в порядке, Сергей Александрович. Работаем.
— Что-нибудь нашли?
— Сергей Александрович, — Орлов чуть помедлил, — если нужно, я сейчас подъеду. Готов доложить…
— Не надо, — прервал его Филатов. — Приходите завтра утром, полдевятого.
14 октября 1993 года, четверг, утро
Москва. Кремль. 1-й корпус, второй этаж
Кабинет руководителя Администрации Президента
— Вы должны, прежде всего, не допустить, чтобы пропали важные документы! Если обнаружите среди них о подготовке переворота… возможно их тайные замыслы…
— Я их сразу передам в следственную бригаду Генеральной прокуратуры. Они как раз сидят рядом с нами…
— Нет, покажете сначала мне, а потом уже…
— Ясно, Сергей Александрович. Но остаются серьезные проблемы.
— Какие еще проблемы? — Филатов бросил на Орлова недоуменный взгляд.
— Существует реальная опасность, что за документами уже охотятся.
— Охотятся? Кто?
— Полагаю, что люди, которые хотят на этом что-то заработать. Не исключено, что и наши зарубежные коллеги рассчитывают поживиться.
— Но как это возможно? Здание охраняется, никого посторонних в нем нет. Президенту уже доложили, что там все в порядке.
— К сожалению, не совсем так. Во-первых, пока не установлен жесткий пропускной режим, грузовые машины въезжают и выезжают без досмотра, во-вторых…
— Подождите, подождите, как это «без досмотра»? Президенту докладывали… Вы хотите сказать, что его обманывают? — строго спросил Филатов.
— Не знаю, что докладывали президенту, но я своими собственными глазами видел, как груженые машины отъезжают от Белого дома без всякой проверки. По зданию слоняется множество людей. Есть факты, что вскрывают кабинеты и сейфы в поисках чего-нибудь ценного! Сергей Александрович, в Белом доме царит полная неразбериха! Надо немедленно принимать меры!