Кроме того, масштабы трагических последствий названных событий в определенной мере определялись неоперативностью и недостаточностью мер, предпринятых исполнительной властью и правоохранительными органами для их предотвращения.
С учетом развития политической обстановки, для максимального эффекта амнистию можно было бы объявить, как вам представляется, по окончании выдвижения кандидатов на выборах в Федеральное собрание… С тем чтобы избежать возможной критики со стороны левых и правых радикалов, упреков президента в слабости и непоследовательности, а также искаженной интерпретации решения об амнистии, можно было бы инициировать обращение Патриарха всея Руси Алексия II к президенту с просьбой амнистировать всех лиц, причастных к массовым беспорядкам.
Подобное решение, на наш взгляд, будет реальным шагом к гражданскому примирению и согласию в российском обществе, получит одобрение народа России и поддержку мирового сообщества». ( Из записки А.П. Орлова и П. А. Русских руководителю Администрации Президента Российской Федерации 14 октября 1993 года.)
На часах было уже десять минут одиннадцатого. Но усталости не чувствовалось. У обоих было ощущение сделанного большою дела, чувство азарта, которое неизбежно возникает, когда делаешь трудный и решительный шаг, но не уверен в результате.
— Чем черт не шутит, может, Филатов еще не уехал домой. Напрошусь к нему на встречу завтра утром, — Андрей потянулся к трубке «кремлевки». Действительно, Сергей Александрович был на месте, но, как сказала секретарь: «У него — встреча». Впрочем, буквально через десять минут зазвенел телефон прямой связи.
— Ну, что там у вас? — голос у Филатова был не просто усталый, а какой-то обессиленный. Чувствовалось, что последние дни были для него исключительно трудными. Он делал все, что мог, чтобы урегулировать конфликт с Верховным Советом в духе решения Указа Президента № 1400, но все оказалось тщетным. Расчет его на миротворческую посредническую миссию Патриарха провалился, что вызвало сильное раздражение президента, который еще раз убедился, что ставку надо делать на силу, а отнюдь не на мирные переговоры. — Вы же у меня уже сегодня были!
— Был, Сергей Александрович! Но я хотел бы доложить вам записку…
— О чем? — Вопрос застал Орлова врасплох. Интуитивно он понимал, скажи он сейчас Филатову, что речь идет о записке по поводу амнистии, Сергей Александрович может сразу отрезать, сказав, что это, мол, не ваше дело.
— Сергей Александрович, о событиях и некоторых мерах…
— Ладно, приходите завтра утром, полдевятого. — Филатов не стал дальше расспрашивать Орлова и положил трубку.
— Завтра в восемь тридцать, — сообщил Андрей Павлу.
— Отлично! Иди и добивайся, чтобы доложил президенту. Потом обязательно позвони мне.
Они выпили по рюмке коньяка, закусив дольками молочного шоколада «Аленка». Несмотря на то что шоколад покрывал едва заметный белый налет, он был мягким и вкусным, без каких-либо признаков затхлости. По домам Андрей и Паша разошлись половине одиннадцатого. Павел пошел на станцию «Китай-город», а Андрей спустился на стоянку перед вторым подъездом, где ждала его служебная машина.
15 октября 1993 года, пятница, утро
Москва. Кремль. 1-й корпус, второй этаж
Кабинет руководителя Администрации Президента
— И вы хотите, чтобы я это доложил президенту?! — В голосе Филатова чувствовалось не просто раздражение, а явное возмущение и негодование. Прочитав буквально несколько строк, он бросил записку на приставной столик, за которым сидел Орлов. Лишенные скрепки, листки разлетелись в разные стороны, а один упал на пол. Андрей посмотрел на Филатова: таким враждебным его лицо он никогда не видел. В раздражении Сергей Александрович, сам того видимо не замечая, постукивал ручкой о поверхность стола, что придавало и так напряженной обстановке особую остроту.
— Сергей Александрович, дочитайте, пожалуйста! Это очень важно, прежде всего, для самого Бориса Николаевича! — Орлов протянул Филатову листки записки. Тот взял их, снова стал читать.
По лицу Филатова Андрей видел, насколько неприятным и даже тягостным было для него это чтение. Даже не добравшись до второй страницы, где Орлов с Русских проводили параллели с гражданской войной в Испании, Филатов брезгливо протянул Андрею записку.
— Заберите это! И больше ко мне с этим не обращайтесь!
— Но, Сергей Александрович… — Андрей сам удивился подобострастному тону своего голоса… Если это не сделать сейчас, то…