— Нет, Сережа, никаких бандитов я там не видел. А произошла большая беда. Потом когда-нибудь я тебе расскажу, как все было.
— А Белый дом весь сгорел, да?
— Нет, не весь, только верхняя часть. Сейчас его ремонтируют. Наверное, скоро сделают, и будет ничего незаметно.
— Интересно посмотреть… как там все сгорело. Папа, давай съездим туда, а! — Сережа вопросительно посмотрел на отца.
— Ты что, Сережа! — Оля даже всплеснула руками. — Туда нельзя, там все закрыто, охраняется милицией!
— Но папа же был в Белом доме! Значит, пускают туда!
— Папа там был по работе. У него есть специальный пропуск. А нам делать там нечего. Вот отремонтируют — тогда и съездим, да, Нинуля? — Оля прибегла к помощи сестры Сергея, которая была старше его на четыре года.
Нина снова ничего не ответила, а только пожала плечами.
— А почему, собственно, не съездить? — неожиданно сказал Андрей. — Давайте в воскресенье съездим в центр. Там сами посмотрите, как и что.
— Ты что, Андрюша? — жена расширенными от удивления глазами давала понять, что его предложение, по меньшей мере, неразумно. — Туда еще нельзя, там опасно. Тем более с детьми.
— Ничего там уже не опасно. Белый дом огорожен. К нему, конечно, не пройти. А вокруг… Люди там везде ходят, с детьми в том числе. Никаких опасностей нет.
— Андрюша, но зачем детям это? Что им там смотреть? Для чего вообще это нужно? — Олю не на шутку взволновало предложение мужа.
— Не знаю. Может быть, нужно, — задумчиво ответил Андрей.
Они помолчали некоторое время, думая, наверное, каждый о своем. Молчание нарушали только звон чайной ложки, которой Нина тщательно размешивала сахарный песок в чашке, да звуки, которые издавал Сережа, отхлебывая чай.
Потом ребята быстро засобирались, сначала, схватив свой рюкзачок, убежал Сережа, затем ушла Нина. Андрей посмотрел на часы — стрелки показывали без четверти девять. Скоро должна была подъехать машина.
Они стояли у окна. Оля прижалась к Андрею, а он, поглаживая ее плечи, тихо шептал:
— Ничего, все скоро образуется. Все придет в норму.
— Андрюша, я не могу понять, что происходит, и очень боюсь за тебя. Вчера весь день передавали какой-то указ Ельцина. Вроде как везде распускаются Советы. Что это значит? Чего нам ждать теперь? Не будет опять какого-нибудь переворота?
— Переворота, думаю, никакого не будет. Хотя теперь я понимаю, что у нас в стране может случиться все, что угодно, даже то, что трудно себе представить в самом страшном сне. Стрельба из танков по своему парламенту… Такого, по-моему, в истории еще не было. А указ… Этот указ означает только одно: советской власти пришел конец.
— Как это?
— А так, Советов больше не будет! То, за что боролись белогвардейцы! Вот теперь они гражданскую войну выиграли! Спустя семьдесят лет!
ДОКУМЕНТ: «…В целях укрепления основ народовластия, обеспечения реформы местного самоуправления в Российской Федерации, а также учитывая инициативы и предложения органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления и их ассоциаций, постановляю:
…4. Деятельность городских и районных Советов народных депутатов прекращается, их функции выполняет соответствующая местная администрация.
5. Провести в период с декабря 1993 г. по июнь 1994 г. выборы в представительные органы местного самоуправления. Дата проведения выборов определяется органами государственной власти субъектов Российской Федерации.
6. Установить, что главы местных администраций, назначенные или избранные до вступления в силу настоящего Указа, являются главами местного самоуправления…
Президент Российской Федерации Б. Ельцин». ( Из Указа Президента Российской Федерации Б.Н. Ельцина от 26 октября 1993 года № 1760 «О реформе местного самоуправления в Российской Федерации».)
Они помолчали немного. С высоты открывался чудесный вид на столицу— силуэты жилых домов и знаменитых московских высоток, среди которых особенно выделялось здание МГУ, стела в Парке Победы, окрашенная в желтые и оранжевые краски лесопарковая зона, прилегающая к гребному каналу и велотреку. И только одна маленькая деталь этой панорамы вступала в явный диссонанс с красотой окружающего пространства. Там, где виднелись коробки высотных зданий Нового Арбата, торчала, как обугленный пень, верхняя часть Белого дома.