К этому времени Орлов отпустил сотрудников опергруппы по домам. Правда, к его удивлению, ушел только один, сославшись на сильную головную боль. Остальные остались работать по еще вчера согласованному плану. В кабинете после ухода «медвежатников», как их сразу окрестили Спирин и Жуков, остался только Андрей с обоими Юрами да двое сотрудников Генеральной прокуратуры.
Следователи довольно быстро перебрали папки и отдельные бумаги, сосредоточенные преимущественно на верхней полке сейфа, и, разочарованные, ушли к себе.
— Для нас тут ничего нет! — сказал один из них напоследок.
— «А для нас есть», — отметил про себя Орлов.
Они довольно долго рассматривали каждый документ, листая каждую папку, перебирая стопку машинописных листов. Практически на всех бумагах стояли строгие грифы, различные ограничительные пометки типа «Подлежит возврату» или «Только лично». Чего здесь только не было! Материалы к заседаниям Совета Безопасности и протоколы конфиденциальных совещаний с участием высших должностных лиц государства, записки из спецслужб о проблемах борьбы с коррупцией и контрабандой, совершенствовании оперативно-служебной деятельности. В одной из папок были сосредоточены материалы, поступившие из министерства иностранных дел, в которых освещались внешнеполитические установки страны, а из министерства внешнеэкономических связей — о военно-техническом сотрудничестве с разными государствами. Там были обстоятельные доклады Генштаба, донесения командующих родами войск, и даже шифровки из разведки.
— Да, я ожидал что-то такое, но… — Орлов даже замялся, — не предполагал, что столько важнейшей информации окажется бесхозной!
— Представляешь, если бы все это попало в руки наших американских «друзей»? Не слабо, да? Не надо никого вербовать, не надо засылать разведчиков… Надо просто знать, где лежит, и вовремя подсуетиться! — Чувствовалось, что Юра Спирин, всегда довольно скептически настроенный ко всякого рода допущениям, был взволнован. Впрочем, и другой Юра — Жуков, тоже был несколько обескуражен:
— Ты понимаешь, Андрей, что мы вытащили из-под самого носа турок?
— Турок?
— Ладно, пускай только турок. То, что они работают вместе с американцами, ни для кого не секрет. Для нас тоже. Захватив этот сейф, они получили бы такой объем информации, что никакому разведчику не приснится! Да, игра стоила свеч! Не зря горбатились!
— Не зря! — согласился Орлов.
— Теперь докладывай Филатову и Голушко, мол, ваше задание выполнено.
— Доложу, но работы-то пока еще целый воз. Весь «стакан» впереди! А это этажей десять, наверное! Да, еще подвалы, технические этажи, крыша!
— Да, Петрович, ты часы еще забыл!
— Какие часы?
— Ну, как «какие»? Часы на башенке, на самом верху!
Орлов с удивлением посмотрел на Спирина, уже догадываясь, что тот шутит.
— Ладно, Юра, и часы посмотрим, когда дойдем до самого верха.
27 октября 1993 года, среда, день
Москва. Район Смоленской площади
Старинный особняк
— Я предупреждал тебя, Ричи! Ты слишком самонадеянный!
— Но, господин Харрис, я…
— Что «я»? Что? Как говорят русские: «Буква «я» — последняя буква в алфавите». Ты, Харрис, просто зарвался. Я предупреждал тебя! Именно здесь, в этом кабинете! Что ты мне тогда сказал? «Русские находятся в прострации», «Чекисты ждут, что им дадут пинок под зад». Ты говорил это?
Молодой человек в свитере сидел, понурив голову. Всегда такой самоуверенный и высокомерно-ироничный, теперь он выглядел подавленным. Было видно, что ему нечего ответить на все упреки своего старшего коллеги. Однако он нашел в себе силы выдавить:
— Но никто не предполагал, что русские так быстро найдут «ящик». Мои ребята все сделали отлично…
— Отлично?
— Да. Нам удалось незаметно перетащить объект в другой конец дома и надежно спрятать там. Еще пара часов, и наш специалист вскрыл бы его… Но эти турки! Они, как бараны, поперлись, куда их позвали. Причем все до одного! Хотя должны были охранять объект! Ясно, что все это подстроили русские!
— Ты лучше подумай, Ричи, кто у тебя мог продать русским информацию о местонахождении объекта! Если бы русские не имели точных сведений, они не смогли бы так быстро обнаружить его! Ты это понимаешь?
— Понимаю, но…
— Ищи, Ричи! Ищи!
— Что вы мне, как собаке: «Ищи»?