— Аййа! — со смехом произнёс мой двоюродный брат. — Испугался, да? Я гляжу, ты ещё совсем малыш, а?
— Ничего я не испугался, — смущённо пробормотал я. — Просто не слышал, как ты вошёл... и вообще...
— Не бойся, не оторву. Я просто хотел сравнить.
— Что сделать? — не понял я.
— Думаю, что когда мне было столько же лет, сколько тебе сейчас, мой тоже был таким же мягким и сморщенным. А как бы тебе понравилось, маленький братец, иметь такой, как у меня теперь? Смотри!
Он поднял накидку, развязал свою набедренную повязку макстлатль, и оттуда показался — прямо-таки выскочил! — тепули, какого я прежде никогда не видел. Откровенно говоря, нельзя сказать, чтобы я видел их особо много, но ведь купались в озере мы с ребятами голышом, так что какое-никакое представление я имел. У Йайака он был гораздо длиннее, толще, торчал, как сучок, выглядел твёрдым, да ещё и имел красную, похожую по форме на луковицу головку. Мне тут же вспомнилось, что полное имя моего двоюродного брата было Йайак-Чичикуили, Длинная Стрела — похоже, старый предсказатель, дававший имена, здесь попал в самую точку. Правда, тепули Йайака казался таким набухшим и воспалённым, что я с сочувствием спросил:
— Он болит?
Йайак громко рассмеялся.
— Нет, он просто голодный. Таким, Тенамакстли, и должен быть тепули у настоящего мужчины. Чем больше, тем лучше. Разве тебе не хочется иметь такой же?
— Ну, — нерешительно пробормотал я, — может, он у меня таким и станет. Со временем, когда я подрасту. Когда мне будет столько же лет, сколько сейчас тебе.
— Это само собой, но тебе, родич, надо начинать упражнять его уже сейчас. Тепули, он ведь становится тем больше, чем больше его используют. Начни прямо сейчас, и можешь быть уверен, к тому времени, когда ты повзрослеешь, тепули у тебя будет что надо.
— Да что начать-то? Как его можно упражнять?
— Сейчас покажу. Возьми-ка мой.
С этими словами он положил мою руку на свой орган, но я вырвал её и строго сказал:
— Разве ты не слышал, как жрец предостерегал против всякого рода игр с такими частями тела? Ты ведь посещаешь Дом Обучения Обычаям вместе со мной.
И действительно, хотя Йайак был старше и вот уже больше года носил макстлатль, ему приходилось учиться вместе с младшими детьми, ибо необходимых знаний, чтобы перейти в калмекактин, мой двоюродный братец ещё не набрался.
— Обычаи... — презрительно фыркнул Йайак. — Сразу видно, что ты ещё мал. Только малыши бывают такими наивными и простодушными. Жрецы, они ведь почему не велят нам получать удовольствие? Надеются, что мы будем ублажать их!
— Получать удовольствие? — переспросил я, совсем сбитый с толку.
— Конечно, балда, тепули ведь существует для удовольствия. А ты как думал — только, чтобы мочиться?
— Мой до сих пор служил только для этого, — признался я.
— Сказано же тебе было, — раздражённо проворчал Йайак, — я покажу тебе, как при его помощи можно получать удовольствие. Смотри. Возьми мой тепули в свою руку и делай с ним вот так.
Он сжал собственный тепули рукой, энергично поводил ею взад-вперёд, а потом вложил его в мою ладонь, хотя она еле-еле смогла его обхватить.
Я, как сумел, стал подражать движениям, которые Йайак мне показал. Он закрыл глаза, и лицо его покраснело почти так же, как головка его тепули, а дыхание стало учащённым и прерывистым. Однако больше ничего не происходило, и спустя некоторое время я сказал:
— Ну и что тут хорошего? Скукотища.
— Ты очень неловок, — отозвался мой брат дрожащим голосом. — Давай-ка покрепче да побыстрее! И не отвлекай меня!
Спустя некоторое время я заметил:
— Это чересчур нудно. Не понимаю, как то, что я делаю, может доставить удовольствие?
— Почеоа! — выругался он. — Ладно. Мы будем упражнять оба тепули одновременно.
Йайак позволил мне убрать руку, но тут же снова взял свой тепули в свою ладонь.
— Ну-ка, ложись. И подними свою накидку.
Я сделал, как было велено, и брат лёг рядом со мной, но только валетом: так, что его голова находилась рядом с моей промежностью, и наоборот.
— А теперь, — сказал он, продолжая энергично поглаживать себя, — возьми мой тепули себе в рот — вот так.
И, к моему изумлению, он действительно поступил так с моим маленьким органом, однако сам я с возмущением возразил:
— И не подумаю так делать. Знаю я твои шутки, Йайак. Ты хочешь помочиться мне в рот.