— Что за неподобающий жест? — укорил я сестру, придав своему голосу взрослую басовитость.
— Я надеялась тебя соблазнить, — без обиняков ответила она.
— Соблазнить меня? — пискнул я, словно маленький ребёнок. — Как? Зачем?
— Чтобы подготовить тебя к тому дню, когда ты наденешь макстлатль. Разве ты не хотел бы ещё до наступления того дня научиться тому, что должен уметь настоящий мужчина?
— Научиться? — хмыкнул я. — Чему научиться? Да что такое я должен уметь?
— Научиться тому, что взрослые мужчины и женщины делают друг с другом, когда остаются наедине. Признаюсь, мне уже давно не терпится попробовать, что это такое. Вот я и подумала, что мы могли бы научить друг друга.
— Но... почему именно я? — тонко проблеял я.
Она проказливо улыбнулась.
— Потому что ты, как и я, сам ещё ничего не умеешь. Нам обоим нужно учиться, но мне хватило одного прикосновения, чтобы понять: ты уже вырос и вполне на это способен. Я тоже. Вот разденусь, и ты сам увидишь.
— Я видел тебя раздетой. Мы вместе купались. Вместе ходили в парилку.
Амейатль отмахнулась.
— Тогда мы были совсем детьми, можно сказать, бесполыми. А с тех пор как я стала носить нижнее бельё, ты ещё ни разу не видел меня обнажённой. А ведь я очень изменилась: и здесь... и здесь. Ты сможешь потрогать меня, и я тебя тоже, и мы будем заниматься этим, а потом и всем тем, к чему почувствуем склонность.
Разумеется, я, как и все мои сверстники (я думаю, это делают даже юные христиане), частенько обсуждал с приятелями различия между мужским и женским телом и то, чем, как мы считали, мужчины и женщины занимаются наедине: и как это делается, и кто поверх кого, и с какими вариациями, и сколько времени продолжается этот акт, и с какой частотой его можно повторять. Каждый из нас, сперва один, втайне, а уж потом на встречах и даже своего рода состязаниях с приятелями выяснил, что его тепули способен удлиняться и твердеть, а его яички олонтин содержат мужское семя омисетль точно так же, как и у остальных сверстников.
Кроме того, всякий раз когда нам в очередной раз поручали помочь взрослым в нескончаемых работах по дальнейшему благоустройству города, мы жадно прислушивались к непристойным разговорам работников и их полным преувеличений — хорошо если не совсем вымышленным — воспоминаниям о любовных похождениях. Так что я, как и всякий другой мальчик, знал кое-что — правда, смутно и из вторых рук. По большей части информация, которой я располагал, была неправильно поданной, неточной, порой невероятной, а то и откровенной чепухой с точки зрения анатомии. Собственно говоря, все наши мальчишеские разговоры так или иначе были связаны именно со стремлением хоть как-то соприкоснуться с этими жгучими тайнами. И вот оказалось, что мне добровольно предлагают тело самой прелестной, обворожительной девушки в Ацтлане — не какой-нибудь дешёвой, общедоступной маатиме или даже дорогой ауаниме, но самой настоящей принцессы. (Как дочь юй-текутли моя двоюродная сестра имела право, чтобы её называли — и простые люди именно так и делали — Амейатцин). Да любой из моих приятелей не только без колебаний ухватился бы за это предложение, но ещё и благодарил бы за выпавшее счастье всех богов кряду.
Однако не забывайте, что, хотя она и была на четыре года меня старше, я рос вместе с этой принцессой. Я знал Амейатль, когда та была ещё капризной нескладной девчонкой, с вечно сопливым носом, шишковатыми, часто ободранными и покрытыми струпьями коленками. Став постарше, она порой дразнила и изводила меня подначками. Конечно, с тех пор Амейатль сильно повзрослела, однако я по-прежнему воспринимал её как близкую родственницу, как свою старшую сестру. Ну а поскольку в Амейатль не было, с моей точки зрения, никакой тайны, у меня не возникало к ней жгучего интереса и притяжения. Мне и в голову не приходило посмотреть на двоюродную сестру как на привлекательную женщину и подумать: «А вот бы нам с ней... вдвоём?..»
Тем не менее её предложение открывало для меня перспективы попробовать, каков же подлинный вкус настоящей взрослой тайны. В конце концов, рассуждал я, даже если совокупление с двоюродной сестрой окажется таким же малопривлекательным, как мой давнишний мимолётный опыт с её братом, мне предоставляется шанс исследовать взрослое женское тело со всеми его потаёнными местами и самому выяснить то, что никто до сих пор не удосужился объяснить мне внятно и достоверно. А именно как в действительности происходит акт совокупления. Однако для порядка я всё-таки возразил. Правда, весьма слабо.