— Ещё с тех пор, как Веласкес захватил Кубу, — сказал Алонсо, — мы для удобства стали различать потомков таких смешанных пар по тому, какая доля какой крови течёт в их жилах. Например, отпрысков белых мужчин и индейских женщин, или наоборот, называют метисами, а тех, в ком пополам белой и чёрной крови — мулатами: уж не знаю, содержится ли в этом намёк на внешнее сходство с мулами или же имеется в виду их упрямство. Детей мавров и индейцев принято называть «пардо», что значит «жёлто-коричневые». Потомок мулата и белого или пардо и белого считается квартероном, ну а если индейской или мавританской крови в жилах ребёнка четверть и меньше, его внешне вполне можно принять за моего соотечественника.
— Но зачем утруждать себя выяснением доли крови до такой незначительной степени? — поинтересовался я. — Разве это важно?
— Ещё как, Хуан Британико! Ведь может случиться так, что отец или мать бастарда-полукровки почувствует ответственность за его судьбу или вправду полюбит отпрыска. Как ты, наверное, заметил, родители отправляют таких полукровок на обучение, явно желая обеспечить им лучшее будущее. Кроме того, один из родителей может завещать такому отпрыску собственность или титул. Закон этого не запрещает, однако власти — особенно Святая Церковь — считают своим долгом вести точные записи, дабы предотвращать невольную порчу чистой испанской крови. Сам посуди, в противном случае квартерон, выглядящий совсем как белый, запросто может склонить чистокровного испанца на законный брак. Или наоборот. И такое случалось.
— А как вообще кто-то может это выявить?
— Бывает, что кровь предков проявляется через несколько поколений. Вот недавно на Кубе у одной вроде бы испанской четы родился чёрный ребёнок. Не смуглый, но совсем чёрный, как чистокровный мавр. Разумеется, женщина клялась, что невиновна, ссылаясь на безупречное кастильское происхождение и столь же безупречную супружескую верность. Ей не поверили, хотя уже по завершении дела на острове пошли слухи: говорили, что велись записи, про которые я тебе только что объяснял, со времени появления на Кубе первых поселенцев, вполне могло бы выясниться, что носителем чёрной крови был как раз муж. Но, конечно, к тому времени церковь приговорила женщину и младенца к сожжению. Этим и объясняется наше скрупулёзное внимание к сведениям о происхождении каждого жителя Новой Испании. Ведь даже незначительная примесь не белой крови метит человека как существо низшее.
— Низшее, — повторил за ним я. — Да, конечно.
— Различия существуют даже среди нас самих, испанцев. Так дети белых, без всякой примеси иной крови, но родившиеся по эту сторону Моря-Океана, именуются креолами; тех, кто, как например я сам, приплыл из Старой Испании, называют «гачупино», буквально — «носящий шпоры». Это настоящие испанцы, родившиеся в Испании. Думаю, что со временем гачупино будут смотреть сверху вниз даже на креолов, как будто рождение под иными небесами влияет на состав крови. Так вот, будучи нотариусом, я должен при ведении нотариальных записей, реестров и переписей скрупулёзно вносить данные о происхождении каждого человека.
Я кивнул, показывая, что слушаю, хотя слова «нотариальный» или, скажем, «реестр» мне решительно ничего не говорили. Равно как и слово «шпоры».
— Разумеется, — продолжил Алонсо, — я сообщил тебе далеко не все названия, имеющие отношения к смешению крови. Например, дитя от союза квартерона и белого будет называться «октаво». Вообще, теоретически, могут существовать и «децимосексто» — то есть те, в чьих жилах примесь нечистой крови составляет лишь одну шестнадцатую. С виду, вероятно, такого ребёнка никак не отличишь от белого, хотя Новая Испания ещё слишком молодая колония, чтобы произвести подобное потомство.
Но существуют и другие названия, обозначающие различные пропорции смешения испанской, индейской и мавританской крови. В связи с этим при ведении записей приходится проявлять настоящую скрупулёзность, что бывает утомительно и требует усилий. Однако мы должны вести документы как следует и делаем это, ибо необходимо точно представлять кто есть кто, полностью знать иерархию общества: от человека самого благородного до самого низкого. Это очень важно.