– Мэри Кавалерьянц и Микхаил Боярски, – коверкая русское имя, провозгласил он.
Марго, едва не упавшая со стула от хохота, взглянула на Мэри и по губам прочитала слово «идиот», обращенное к Алексу. Тот шутливо поклонился и подал ей руку, чтобы помочь сойти со сцены. Они вернулись на свои места, и Мэри прошипела, перегибаясь через Марго:
– А что так скромно? Чего не назвался каким-нибудь Дональдом Даком – им это ближе?
Алекс улыбнулся невозмутимо:
– Меня мой псевдоним вполне устраивает. А ты в следующий раз перед тем, как кричать, кто ты, сто раз подумай – вдруг кто лишний это услышит. И не смей называть меня идиотом даже в шутку.
– Слушаюсь, господин мушкетер! – фыркнула Мэри.
После концерта в фойе к ним вдруг подошла молодая женщина в бордовом платье и заговорила по-немецки, обращаясь к Мэри. Та перевела беспомощный взгляд на Марго, но та не говорила и не понимала этого языка, и Алекс, от души насладившись картиной поверженной Мэри, снисходительно перевел:
– Мадам спрашивает, не желала бы ты преподавать в ее школе танцев.
– Скажите мадам, что я не танцую аргентинское танго и прочие изыски. Я – чемпионка России по «десятке», господин переводчик. Это – десять танцев классической программы спортивного направления.
Алекс быстро заговорил по-немецки, а Марго, дернув Мэри за рукав, зашипела:
– Ну, и чего ломаешься, как мятный пряник? Тетка дело предлагает – будешь любимым делом заниматься, все развлечение!
– Не хочу, – отрезала Мэри и, вырвав ладонь, отошла в сторону, как будто разговор ее не касался.
Марго только рукой махнула, понимая, что спорить и убеждать бесполезно. Алекс подошел к ней и спросил:
– И чем наша звезда недовольна на этот раз?
– Ой, отстань от нее! Она просто невыносимая сделалась, депрессия, что ли?
– По-моему, она слишком много пьет, и если так продолжится, ее депрессия будет носить уже другое название, – хмыкнул он, – поехали домой, хватит с меня на сегодня выступлений.
То, что они увидели в доме, повергло всех троих в шок. Все оказалось перевернуто вверх дном, как будто в дом попал снаряд. Вещи во всех комнатах валялись на полу, ящики выдвинуты, шкафы открыты, а из цветочных горшков в кухне даже высыпана земля, покрывшая кафельную плитку ровным слоем.
– Это что еще? – выдохнула Марго, пришедшая в себя первой.
– Погром, – тихо отозвалась Мэри, присев на корточки и поднимая с пола в гостиной ноты, небрежно сброшенные кем-то на пол. – Знать бы еще, в чью честь…
– Вариантов немного, да, Мэ-ри?
Алекс забрал у нее ноты и аккуратной стопкой вернул на крышку рояля.
– Я не думаю… он не нашел бы… – пробормотала она, поежившись.
– Ну, значит, твоей вины нет, спи спокойно, – ровным тоном отозвался он, и от Марго не укрылось, что за этим спокойствием Алекс явно пытается что-то скрыть.
Ночью она не выдержала и пошла в комнату Алекса. Стучать не стала – знала, что не спит, все-таки они прожили вместе год, будучи женатыми, и она успела понять, что ситуации вроде сегодняшней лишают его сна. Так и было – он полусидел в постели, сложив руки поверх одеяла, и смотрел в стену.
– Что ты хочешь, Марго? – спросил, не поворачивая головы, и она, заперев дверь, подошла к кровати и села на край.
– Поговорить.
– Ну, поговори.
– У тебя неприятности?
– А у тебя их нет? – улыбнулся он, отвлекшись наконец от созерцания обоев.
– У меня – нет. Скажи, ты действительно не считаешь, что этот… погром мог быть связан с мужем Мэри?
– Действительно, не считаю. Сама посуди – откуда Косте знать, куда и с кем улизнула из Москвы его обожаемая супруга?
– Тогда я права, и это твои проблемы, – констатировала Марго со вздохом и осторожно взяла руку Алекса в свои.
Ей всегда нравились его руки с гибкими пальцами пианиста, и всякий раз делалось не по себе оттого, что эти самые музыкальные руки с легкостью сжимали приклад и нажимали на спусковой крючок снайперской винтовки. Марго отлично знала, чем, помимо музыки и собственного бизнеса, занимается ее бывший муж. Собственно, именно это и стало во многом причиной их разрыва. Марго не смогла выносить его постоянных отлучек, его возвращений, во время которых от Алекса в буквальном смысле пахло смертью, его измен… Она просто не смогла с этим жить, хотя очень его любила. Он был ее первым мужчиной, самым ярким пятном в ее жизни… Их отношения тянулись уже много лет, сопровождаясь вспышками то нежности, то невыносимой ненависти друг к другу, однако Алекс всегда был готов прийти на помощь Марго, что нередко и делал. Вот как теперь – они с Мэри жили в его доме как раз потому, что обеим в России грозила серьезная опасность.