- Ну-ка, ну-ка, - оживился Старый, - как это он кайфует?
Все заржали.
- Бульки он выделяет, - буркнул Колобок. – Пердит и ссытся чистой аквою.
Все захохотали еще пуще.
- А человеки как кайфуют? Не сильно иначе.
- И ничего смешного, - влезла Нина, - у нас на Сейшелах «поплавки» так булькали и свистели, просто жуть. Вот немного развянется свежая порция – и все, пошло шкварчать. Что, пап, и Анджею будешь татушку набивать?
- Ну... А ты как, пан, готов поучаствовать во всем этом безобразии? - осведомился Доктор.
- Есть выбор? - вздохнул Анджей и никто ему не ответил.
***
- Понимаешь, малыш, я собирал не систему команд, а композицию из неконкурентных систем выбора. Сама концепция понятия «команды» ограничивает возможности. И не только возможности системы, но прежде всего твои. В норме мы просто ставим рамки возможного развития ситуации. Простое тупое вынуждение, которое видно всем, выглядит как «делай это». Реальное вынуждение работает по формуле «только не это», и это понимают уже не все, но многие. И почти никто не видит старика айсберга, который скрывается за самим фактом взаимодействия. Нарисовался – уже, сука, вынудил. Открыл пасть – уже приневолил. Про погоду спросил – все, сделал лоботомию и обратил в вечное рабство. А потом уже можно командовать: делай это, не делай то…
Это то, что Поршнев называл «тормозной доминантой». Или то, что твой папенька называет «теневыми реализациями». Это огромный – в сравнении с видимой частью – набор возможных, гипотетических проявлений системы, который заблокирован. Заторможен-заморожен. И его ни хрена никто не хочет видеть. Ошибка зрения: не тем смотрят и не туда, - довольно усмехнулся Доктор и вплел еще парочку узелков в раскрытое крыло красно-синей хищной птицы на спине Анджея.
- Ну просто таких умных раньше как-то не случилось. Теперь-то все видят? А почему ему на спине, а мне тут? - Нина показала на свое левое плечо.
- Ой, да не в уме дело, я же говорю: ошибка зрения. У тебя змейка на инь с землей и бронзой цепляется, а смотрит на ян. Анджею это ни к чему, он у нас пан, так что все наоборот, его коршун на двойном яне сидит, за огонь и воду держится, а целится в абсолютный инь. В печенку, сиречь. Пан любит горилку?
- Любит, - просипел Анджей. - А можно будет?
- Можно-можно, все можно. Кроме того, что нужно, как учит нас профессор Старый, - хмыкнул Доктор. - Вот, например, прекрасная диалектическая логика Гегеля живет на свете уже двести с лишним лет. А сходная логика Упанишад – уже три тысячи с лишним лет. Und so? Унд нихера. Нельзя, понимаешь ли, формализовать эти прекрасные логики, не втискиваются они, видишь ли, в четкие системы детерминаций. Вот кастрированного Аристотеля можно, а их нельзя.
- Вообще-то это справедливо, пап. «Кто думает, что убивает, кто думает, что убиваем – оба они ошибаются». И что останется после даже единичной конъюнкции? Пусто-пусто?
- Ага! Вот это как раз и есть ошибка зрения. Да, формализовать в классическом смысле утверждение «Если А, то не-А и А. Но если «и», то и А, и не-не-А» можно, хотя с некоторым усилием. Но зачем? Во-первых, это утверждение принципиально не конечно. И оно не дает возможности не только однозначного, а даже и многозначного вывода. Во-вторых, втиснуть в это утверждение идею «истинности/ложности» нельзя. Истинно только развитие этого утверждения, и то лишь до определенного момента.
А вот конкретно в чем ошибка. Мы на развитии одного логического конструкта, одного утверждения уже сотни лет не можем формализовать диалектическую логику. Что же, блядь, мешало взять одновременное развитие трех и более конструктов-утверждений? Задать между ними иерархию, задать отношения ассимиляции и деградации, и – вуаля!
- А как ты будешь регулировать и контролить эти отношения? На каких, прости, основаниях ты иерархию построишь?
- О, слышу голос не девочки…
- Пап!
- Ладно-ладно, не вибрируй. Ты папенькину теорию адаптации читала?
- Ну… вообще-то да, но…
- Ага, все с вами ясно, барышня, по верхам поскакали, вкусные парадоксики повыгрызали, а остальное природный ум и чувство юмора заменят, да? Херушки. Изучать надо первоисточники, малыш, а то ай-яй-яй. Короче, секи момент. Иерархия формируется сама в процессе развития комплекса конструктов. Вот твой пример, из Дхаммапады. Прибавь к нему Планше: «пусть думают, что думают, а мы будем делать, что делаем». И еще до кучи сеньора Пескаторе: «не ошибается тот, кто не делает». Теперь можно начинать с ними работать.
- Подожди, я, кажется, понимаю… но… пап, ты врешь, у тебя же не одна иерархия получается!
- Ты ж моя умница! Конечно. И даже не три. Но, обрати свое просвещенное внимание: эти иерархии будут различаться по уровню сложности. Таким образом, мы получим вторичную иерархию. Если первенствует логика Планше, то Пескаторе получает функцию управления Дхаммападой. Но сама она при этом теряет возможность полисемантической интерпретации оператора «убивать». Если же поменять их местами, то… это будет легкий изврат: Дхаммапада превратит Пескаторе всего лишь в одну из возможных вариаций развития. Так что этот вариант выпадает в «теневые». А если наверх мы вытащим индусов, то Планше с Пескаторой конкурируют на равных за вторую позицию. Так что у нас тут два равноправных варианта. Теперь…
- Я поняла, поняла. Хватит уже. Мы или актуализируем уровень сложности модели или не актуализируем. Но сама сложность от этого не исчезает и не становится менее стратифицированной. Просто частично уходит в тень. А иерархия иерархий все равно будет плавающей, и… и… опять не понимаю! А как выбирать управляющий блок? И кто контролит обратную связь?
- Читай первоисточники, Нинка, не будь дурой, вот ей-ей, никакого вреда акромя пользы. Руинирование. Разнонаправленное и разноскоростное руинирование. Секешь? Верхняя позиция в иерархии руинируется по одним нормативам: она усложняет структуру модальностей, одновременно теряя полисемантичность, а взамен позволяет вариативным реализациям оставаться в полукастрированных и вечно несовершённых состояниях.