Концепция прижилась довольно легко – почва для нее была заранее подготовлена.
Череда пандемий, которые сотрясали мир с начала 20-х, уже привела к распространению модели «чистых зон» и практики регулярного подтверждения статуса «зеленого айди», т.е. отметки гарантированно незаразного и привитого гражданина. Большинство мировых транспортных узлов, многие города и целый ряд стран с 21-го года попросту отказывали гражданам с просроченным или неподтвержденным «зеленым айди» не только в доступе, а даже и в транзите. Напуганные обыватели очень быстро смирились с идеей новых границ и ограничений.
Некоторые производители коммуникаторов попробовали было выпускать экспериментальные партии смарт-картриджей с набором противовирусных вакцин – попытка создать своего рода мульти-визу, но это дело быстро заглохло. Во-первых, не удалось добиться комфортного размера, но это не беда, справились бы со временем. Во-вторых, что важнее, возникли проблемы с лицензированием. Основные производителей вакцин были не готовы кооперироваться друг с другом напрямую, а ВОЗ отказывался лицензировать неполные наборы вакцин. И наконец, в-третьих, не для того цветочек растили, не для того поливали.
Действительной задачей пандемического супер-кризиса было введение управляемых негосударственных границ и кордонов, а совсем не обеспечение всех обывателей антивирусами. Так что пришлось от этой глупости отказаться.
А вот идея набора микрочипов с детекторами вирусного заражения всем понравилась, хотя и никак не торопилась исполниться. Но тут главное было поставить задачу, а ВОЗ однозначно указал: человечеству необходима мгновенная и перманентная диагностика. И не всякими там допотопными полимеразными реакциями, а раз - и готово. Изобретайте скорее, вашу мать, дайте за наши деньги нужный инструмент.
Нужный инструмент - комбинированные вакцины с предустановленными ай-тегами - возник только через год, но его отсутствие никого не смущало. После трехлетнего пандемического цикла на рынке появилось множество вариантов мобильных и стационарных блок-постов, с фильтрационными шлюзами, УФ-установками, дезинфекционными коридорами и мини-лабораториями. В «чистых зонах» были введены собственные нормативы регулярной диагностики и верификации статуса, которые, как правило, были более строгими, чем обычные нормативы ВОЗ. Любой приезжий обязан был на протяжении двух первых недель каждый день проходить диагностику. Потому частота снижалась, но добропорядочный гражданин хотя бы раз в неделю являлся в пункт экспресс-диагностики и получал отметку в айди.
Так что, когда мировое общественное мнение познакомилось с концепцией пробоев и Дикой охоты, оно приняло эту идею довольно легко, хотя и с неизбежной истерикой. О, ужас-ужас, новый ужас!...
В концепции, разумеется, была изрядная натяжка. Она не учитывала влияние (и количество) сознательных усилий заинтересованных и полу-заинтересованных структур и граждан, направленных на провокацию пробоев. Да и не могла учесть – это была крайне трудносчетная, абсолютно серая, хаотическая зона тенденций, ожиданий и активности. Но оказалось, что даже в инвалидном виде такой подход позволяет выявить огромное количество закономерностей и совпадений.
Оказалось, что если какой-то район зацепило одним типом пробоя – например, хакеры взломали микрочипы экспресс-анализаторов вирусов и началась локальная эпидемия – то дальше по региону словно расходятся волны: меняется масштаб происшествий, меняется их тип, количество, но при этом прорисовывается словно некое векторное поле. Оно может вырождаться, затухать, но ряд его характеристик остается неизменен и даже позволяет примерно очертить зону аттрактора. И уже не важно, что аттрактор мог быть, вроде бы, инициирован работой спецподразделений цэреушно-кагебешных джи-бондов.
Но далеко не все удавалось просчитать и интерпретировать. Не хватало каких-то дополнительных параметров.
Некоторые местности, напрочь игнорируя и вкладки климатологов, и предсказания вирусологов или геофизиков, и статистики наиболее профессиональных чрезвычайщиков, таких как FEMA и Emercom (российское МЧС), и даже гипотетические усилия заинтересованных структур, могли несколько месяцев оставаться в зеленой зоне, тогда как вокруг них горели леса, дрожала земля и шли под откос цистерны с химикатами. И вдруг совершенно неожиданно в стабильных анклавах возникал пробой и начиналась Дикая охота.
Нашли недостающее звено. И все как будто вдруг прозрели. Обнаружилось, что можно вычислить людей, даже группы людей, которые каким-то образом связаны с пробоями. Абсолютно четких зависимостей – дескать, вот Джон Смит приехал в Нант и Луара вышла из берегов, а на заводе Alcatel в Орво взорвались емкости с химикатами, а потом носитель пятой модификации муравьиного гриппа Джон Поттер побывал в Бильбоа и там произошло землетрясение, а потом началась эпидемия – их было очень немного, но вот если принять во внимание связи людей друг с другом… О, как много интереснейших цепочек и даже сетей неожиданно нарисовалось на как будто бы понятном полотне устройства мира. Как много обвинений и ненависти выплеснулось на людей, которых стали называть то катализаторами, то провокаторами пробоев.
Да, кое-где в Сети появлялись довольно убедительные материалы, в которых доказывалось, что и пробои, и Дикая охота - такой же рукотворный феномен, как и пандемический цикл. Что мощность солнечных и магнитных бурь очень часто сознательно преувеличивается, наводнения провоцируются программными закладками, которые висят в серверах гидротехнических сооружений, хакеры, ломающие чипы вирусного контроля, работают на спецслужбы и т.п., и т.д. Но эти статьи либо быстро исчезали, либо аргументированно высмеивались и получали несмываемое клеймо патологической конспирологии. Так или иначе, а остановить победную поступь нового порядка не смог никто и его реалии постепенно стали восприниматься как норма.
Пришлось вводить новую систему оценок для контроля за этим принципиально субъективным параметром. И к новому 2025 году концепция служб WH-мониторинга и индекса токсичности, который стал одной из важнейших составляющих общего индекса лояльности граждан, была принята, обкатана в пилотных регионах и внедрена во всем мире.