- Ты не на моём месте, можешь не беспокоиться.
- Вообще, да, да... - она, словно бы вспомнив что-то, задумчиво поиграла карандашом. - У меня-то семьи нет. И дочери тоже нет.
- Ну и дрянь же ты, Тереза, - сказала Ника. - Не зря Терновольская тебя послала.
Карандаш сломался у Терезы в пальцах. Магда Терновольская была, наверно, самым крупным её провалом за последнее время. Сколько бы ни вращалась вокруг неё Тереза, Магда так и не соизволила выделить её из числа прочих зрителей и признать в ней свою самую верную поклонницу (которой в каком-то смысле и являлась Тереза... в каком-то очень своём). Когда же Терновольскую пришли арестовывать (Ника была уверена, что и здесь без Терезы не обошлось), та неведомым образом ускользнула и, похоже, была теперь не в городе.
Даже за слоем краски стало заметно, как побелело лицо Терезы; губы сузились, сжались в полоску.
- Осторожнее, Верочка, - процедила она. - Я ведь и позвонить могу, куда следует.
- Ну, звони, - Ника откинулась в кресле, отбросила кудряшки со лба. - Звони-звони. Ты ведь стукачка со стажем.
Похоже, не надо и Терновольской, чтоб это существо чувствовало себя глубоко уязвлённым. Достаточно кого-то вроде Ники.
- Ну так?
- Позвоню, - кивнула Тереза. - Только не сейчас, попозже. Так что у тебя есть время подумать.
- Спасибо, я уже, - Ника накинула сумку на плечо и, поднявшись, направилась к двери.
Тереза, не глядя на неё, изобразила улыбку.
- Наших сообщников юные очи может ли вид эшафота пугать?..
- Наших сподвижников, - Ника обернулась. - А ты по-прежнему путаешь текст.
В темноте грянул залп. За ним ещё один. И ещё. Ещё.
Прежде, чем Георг успел сообразить, Вероника уже была на ногах и всматривалась в небесные сполохи. Вспышки мелькали, подступали всё ближе - с севера, с юга и со всех сторон.
- Началось!
Она вышла из дверей, ступила на крыльцо. В лицо дохнул сентябрь.
В ту весну, когда гремит торжество в честь последнего восстания и Ника стоит на углу, у старой кирпичной стены, слушая вместе со всеми победный гимн, среди людей вдруг появляется Георг. Он узнаёт её.
- Вера! - он протискивается между стоящими, протягивает ей руку. - И ты здесь?
Она сжимает его ладонь в своей.
- Ника. Меня зовут Ника.
Она спустилась по лестнице подъезда. Семь ступенек, площадка, ещё семь ступенек.
Пока не здесь.
- Как мы её назовём?
- Мария? - предлагает она.
Георг улыбается:
- Машенька? Подойдёт...
Она сошла с тротуара, размеренным шагом пересекла небольшую дорогу. Коротко взвизгнули тормоза, но авто пронеслось за спиной (за мыслями Ника почти не обратила внимания).
И даже не здесь, подумалось ей.
- Если что, копия в...
- Я знаю, где копия, - прерывает она Георга. Медленно мигает, вновь открывает глаза. - И я забыла.
Ника так и не обзавелась сотовым, хотя мода на них держалась уже с десяток лет. Но телефонная будка очень кстати стояла невдалеке.
Ника направилась к ней. Ветер заметил, предупредительно убрал с дороги жёлтые листья, лишь всколыхнув взамен полы плаща.
Войдя в кабину, она сняла увесистую трубку, набрала нужный номер. С той стороны почти сразу спросили: «да?».
- Георг? Мне нужна твоя помощь.
- Сейчас буду, - ответил он приглушённо. - Где ты?
- На углу Звёздной и Кресто́вой, - через стекло Ника окинула взглядом пустые пока улицы, что тянулись притворно и мирно под голубым небом. - Вихри враждебные веют над нами.
сентябрь 2016