Вдруг Чжан Би-сю увидал впереди под деревом лодку Кэ-дина, окруженную зарослями лотоса. Кэ-дин и Сяо Хой-фан сидели рядом и о чем-то горячо беседовали. Чжан Би-сю лукаво взглянул на Кэ-аня и, сдерживая смех, показал рукой на лодку Кэ-дина.
— Смотрите, а они уже на том берегу.
— Сейчас и мы подплывем к ним, — с воодушевлением произнес Кэ-ань и с новой силой приналег на весла. Но ему очень не везло, хотя до берега было рукой подать, лодка никак не могла до него добраться. Гребец уже выбился из сил, а тут еще заросли лотоса мешали свободно двигаться.
— Ладно, сойдем на берег, — с легкой усмешкой проговорил Чжан Би-сю и, словно заманивая птенца в ловушку, добавил: — Мы первые выйдем на берег.
— Хорошо, — ответил Кэ-ань. — Но только на берегу ты должен спеть со мной один куплет из «Прогулки в саду».
Чжан Би-сю посмотрел на Кэ-аня и улыбнулся.
— Ты согласен? — продолжал наседать Кэ-ань.
Чжан Би-сю засмеялся сквозь зубы.
— Я никогда еще не слышал, как вы поете. Вы можете испортить все впечатление от моего пения.
— С такой Ян Гуй-фэй, как ты, разве может плохо получиться? — весело проговорил Кэ-ань, любуясь ямочками на щеках у своего собеседника. Вдруг он сделал неосторожное движение, лодка накренилась влево и сильно закачалась.
— Ой! — испуганно вскрикнул Чжан Би-сю, — осторожнее!
— Ничего, лодка уже у берега, — растерянно ответил Кэ-ань.
Через некоторое время он успокоился, причалил к берегу, первый вышел из лодки и помог Чжан Би-сю.
Выбравшись из лодки, они посмотрели в сторону озера — не видно ли где Кэ-дина и Сяо Хой-фана. Однако ветви ивы и заросли лотоса скрывали их спутников.
— Пойдем вперед, — потянув Кэ-аня за рукав, повелительным тоном сказал Чжан Би-Сю. Кэ-ань согласился и, убедившись, что вокруг никого нет, схватил Чжан Би сю за руку.
— Впереди кто-то идет! — кокетливо смеясь, вскрикнул Чжан Би-сю.
Вдали показался Цинь-сун, он шел от беседки. Кэ ань отпрянул от Чжан Би-сю и промямлил:
— Ну что же, пойдем.
Чжан Би-сю весело взглянул на него и, не говоря ни слова, пошел навстречу Цинь-суну. Подойдя ближе, Цинь сун остановился и доложил:
— Господин Кэ-ань, в беседке все приготовлено.
— Хорошо, — с важным видом ответил Кэ-ань. — Иди позови господина Кэ-дина, поторопи его с возвращением.
Цинь-сун, не зная, где искать Кэ-дина, по-прежнему стоял перед Кэ-анем, ожидая дальнейших распоряжений, но Кэ-ань вовсе не собирался продолжать. Видя, что Цинь-сун не двигается с места, он удивился и повторил приказание:
— Иди быстрей.
Однако Чжан Би-сю догадался, почему Цинь-сун стоит в нерешительности, и отправил слугу со словами:
— Они катаются на лодке.
Перед самой беседкой у забора они увидели Лао-чжао.
Он, сидя на корточках, разжигал печку, на которой стоял чайник. Внезапно до их слуха донесся странный голос:
— Цянь-эр, пришли гости, набивай трубки, разливай чай!
Кэ-ань знал, что это попугай, а для Чжан Би-сю это было неожиданностью, и он стал с удивлением осматриваться вокруг.
Под карнизом беседки висел обруч с попугаем. Птица с красным клювом и зеленоватыми перьями, увидев людей, самодовольно кричала и, наклонив голову, удивленно уставилась на них.
— Какой интересный попугай! Где вы его купили? — весело полюбопытствовал Чжан Би-сю. Он протянул руку к обручу, чтобы подразнить попугая.
— Друзья подарили, — гордо ответил Кэ-ань.
— А вы мне и не говорили, — обиделся Чжан Би-сю.
Кэ-ань не успел ответить, как ходившая по жердочке птица издала резкий крик, выпустила коготки, расправила. крылья и устремилась к Чжан Би-сю. Не ожидавший от нее такой прыти, он в испуге шарахнулся в сторону, ища спасения в объятиях Кэ-аня. Кэ-ань с улыбкой стал успокаивать его:
— Ничего! Попугай не клюется, да к тому же он привязан.
Чжан Би-сю тоже засмеялся и отодвинулся от Кэ-аня. К этому времени попугай вернулся на свою жердочку и продолжал вертеться, не находя себе места.
— И эта птичка так меня напугала, — засмеялся Чжан Би-сю, повернувшись к Кэ-аню.
Птица еще раз прошлась по жердочке, затем вдруг остановилась и сказала в сторону Чжан Би-сю:
— Цуй-хуань, разливай чай, барышня Цинь пришла.
— Ты посмотри только, да он тебя кличет, словно служанку. Эта тварь даже людей не различает, — указывая на птицу, произнес Кэ-ань.
— Сам ты тварь! — глядя на Кэ-аня, выпалил попугай.
Чжан Би-сю звонко засмеялся и наклонился к Кэ-аню:
— Вы слышите? Он вас ругает.
— Этот безобразник еще и ругаться выучился. Это не иначе как дело рук сорванцов-мальчишек. Ну погоди, я тебе покажу! — Кэ-ань шутливо пригрозил птице кулаком, топнул ногой, и с губ его сорвалось еще несколько угроз.
Попугай мгновенье не двигался, потом вдруг прыгнул на железный шест и свесился вниз.
— Не пугайте его, он такой занятный. Пойдемте в беседку. — Чжан Би-сю легонько потянул за рукав своего собеседника.
— Если он тебе так нравится, я могу подарить его, — засмеялся Кэ-ань.
— Серьезно? — обрадовался Чжан Би-сю.
— Конечно.
— Я так благодарен. — Лицо Чжан Би-сю расплылось в улыбке, и, повернувшись, он отвесил поклон Кэ-аню.
Кэ-ань был вне себя от радости, но, сделав недовольную мину, промолвил, качая головой:
— Такой благодарности еще недостаточно.
— Но скажите, как нужно отблагодарить вас, чтобы вы были довольны, — перестав смеяться, спросил Чжан Би-сю.
Кэ-ань шепнул ему что-то на ухо.
— Тьфу! — отвернувшись, негромко выругался Чжан Би-сю, обнажив при этом белые, как снег, зубы.
— Ты согласен? — приставал Кэ-ань, щуря глаза.
Чжан Би-сю отрицательно покачал головой. Кэ-ань снова шепнул ему на ухо несколько слов, но не успел Чжан Би-сю ответить, как вдруг послышался чей-то кашель. Подняв глаза, он увидел Гао-чжуна, спускавшегося им навстречу. Чжан Би-сю понял, что попал в глупое положение. Но ему было не до смеха. Он весь покраснел и сделал вид, что забавляется с попугаем.
— Господин Кэ-ань, стол для игры готов, — с нарочитой почтительностью произнес Гао-чжун.
— М… да, — еле выдавил из себя Кэ-ань, побагровев как рак, и с усмешкой обратился к Чжан Би-сю: — Фан-вэнь, войдем в беседку.
Имя Фан-вэнь он сам выбрал для Чжан Би-сю.
16
Из комнаты, расположенной в правой половине беседки, доносился стук игральных костей, смех и говор людей. Там царило веселье, сыпались остроты, лилось вино. Незаметно бежало время.
На дворе стало темнеть. Из кухни уже послали люден, чтобы накрыть на стол, и ждали только приказа Кэ-аня. Цинь-сун и Гао-чжун накрывали стол в одной из комнат левой половины беседки. Заметив, что сгущаются сумерки, а свет еще не включили, они поспешили поставить на игральный стол две керосиновые лампы.
Сяо Хой-фан неожиданно захотел чаю, но чайник уже остыл, и Цинь-сун вышел в боковую пристройку, чтобы взять кипятку и заварить чай. Не успел он перешагнуть порог, как услышал, что со двора кто-то зовет его. Он оглянулся и увидел Цзюе-цюня и Цзюе-ши, стоявших под орхидеей и швырявших камнями в попугая, мирно сидевшего на обруче. Слуга хотел заговорить с ними, но в этот момент птица громко вскрикнула и, расправив крылья, попыталась слететь с обруча; однако ее привязанные лапки удержали ее, и бедняжке ничего не оставалось, как возвратиться на старое место.
— Цинь-сун, в чем дело? — крикнул из помещения Кэ-ань.
— Все в порядке, господин! С попугаем ничего не случилось, — почтительно откликнулся слуга.
Цзюе-цюнь с братом, узнав голос отца, мгновенно спрятались за орхидею, но, услышав ответ Цинь-суна, осмелели, выбежали из своего убежища и негромко позвали его. Слуга быстро подошел к братьям и предостерегающе сказал им:
— Вы поосторожнее! Ведь отец уже подарил попугая. Если вы повредите его, то достанется вам на орехи.
— Ну, я не боюсь, отец не тронет меня, — самодовольно проговорил Цзюе-цюнь, скаля щербатый рот.