«Черт меня дернул куда-то идти, а?»
Если бы Аска видела себя со стороны, она бы очень удивилась: на кассе стояла высокомерная девчонка с выправкой записного служаки, отточенными движениями и стальным взглядом.
Сорью забегалась: она побывала и на бирже труда — без особых успехов, и в полиции — так просто, обновила регистрацию. Везде царила тихая паника, похожая на глухой подземный рокот. Разговоры только и шли о пропавших людях, о найденных без сознания прохожих, о взорванном в Амагати квартале. Заслышав о взрывах, Аска напряглась и прислушалась. Беседовали двое — развязный парень и женщина в летах, заполнявшие карточки безработных.
— Газ? Да ты что! Там четыре дома разворотило!
— Тшшш!.. — зашипела женщина. — Чего ты орешь? Тетя Дзюнка рассказывала, что там еще накануне странное началось.
— Странное?
Заметив, что пара начинает оглядываться, Аска уткнула взгляд в свою карточку. Со всех сторон неслись шепотки, и в каждом был словно бы отзвук чего-то чужого, страшного, и Сорью, обмирая, наконец поняла, что это был отзвук тех краев, где она познакомилась со своей новой соседкой.
И вот здесь, на кассе супермаркета, это чувство набрало новый уровень едва ли не болезни. Аска со всей отчетливостью понимала, что отчужденные территории — вокруг нее, что Токио уже утонул в аномальных землях. Городом правила не комендатура — городом правила тревога.
Почти пустой автобус торопился в парк, и петли, свисающие с поручней, казались использованными виселицами. Аска придерживала ручки сумок и смотрела прямо перед собой, в безлюдный салон воющей машины. Ей казалось, что она непременно приедет не туда, а если все же отыщет в беспросветной мороси трехэтажный особняк, то там будет пусто.
«Рей. Ты только не уходи никуда».
На второй этаж Сорью буквально взлетела. В парке перед домом сгущались грозные тени, и одинокий фонарь напротив дома боязливо жался сам в себя. Снаружи было страшно, огромный витраж на пролете тоже сочился тревогой, и только открыв дверь в квартиру, Сорью поняла, что все хорошо. Йокай стояла в углу прихожей и казалась бледным совсем не страшным призраком.
— Привет, — буркнула рыжая, бросая сумки на пол. Тащить дождевик в комнату она не собиралась.
— Привет.
— Ну и? — спросила Аска. — Поставь кастрюлю воды, что ли.
— Хорошо.
«Вроде поправилась», — улыбнулась Аска, глядя, как йокай твердым шагом уходит вглубь квартиры. Синевласка оглянулась на нее, и рыжая поспешно насупилась.
Рей проснулась от чувства страшного холода: словно ее сдернули с кровати и вышвырнули в распахнутое окно — под снег, в мороз, в темноту. Она открыла глаза, борясь с безотчетным страхом, и увидела именно то, чего боялась.
В ближнем углу комнаты мрак был темнее ночной черноты, и слабое уличное освещение безжалостно вырисовывало силуэт человека. Или чего-то, похожего на человека. Тьма пошла волной и приблизилась к кровати. Аянами стиснула зубы: черная тень танцевала с пугающей грацией, она выглядела более полной, насыщенной и мощной, чем во время первой встречи далеко на горном перевале.
«Отъелся».
Скосив глаза, Аянами взглянула на Аску. Укрывшись чуть ли не с головой, рыжая спала почти на самом краю кровати, а ее разметавшиеся волосы покрывали всю подушку. Капитан Сорью еще спала, но ее дыхание стало беспокойным.
«Сейчас она проснется», — вдруг отчетливо поняла Рей.
Тень колебалась у края кровати, и Аянами знала, что надо делать. Да, оно стало сильнее, но оно всегда было частью зоны отчуждения, а значит достаточно всего лишь подождать. Всего-навсего потерпеть — замереть, не думать, не шевелиться. Аска, как казалось Рей, успела это понять, но здесь и сейчас все происходит спросонья, и синевласка ни в чем не была уверена.
«Нет», — подумала Аянами, стараясь, чтобы мысль была четкой и внятной. Девушка осторожно вылезла из-под одеяла, не отрывая глаз от замершего сгустка мрака. Внутри все билось и гремело, инстинкты силились сдержать потерявшую рассудок хозяйку, но Рей, раскинув руки, уже встала между призраком и кроватью.
«Нет. Иди сюда».
Проснувшись от какого-то непонятного движения, Аска напряглась. Что-то рядом с нею неловко ворошило постель. Еще толком не проснувшаяся Сорью сжалась, готовая убивать, а потом все толчком встало на свои места: и квартира Кацураги-старшего, и тревожная ночь, и полуодетая новая соседка, которая подозрительно долго пытается укрыться.
— Рей? Ты вставала?