Очередная сигарета подошла к концу. Рицко снова зажала кнопку паузы, налила себе кофейку. На одном кофе и сигаретах вполне можно было провести целую ночь. А потом день. Тем не менее, зевота иногда давала о себе знать.
«Сколько я уже не спала?» — спросила сама себя женщина. «Да какая в принципе разница».
— И последнее… Подводя результаты проекта «Япония», могу с уверенностью…
Потушив очередную сигарету, Акаги нахмурилась, увидев сигнал об окончании расчетов, и развернула окно программы. Бегло окидывая взглядом данные, она попутно подносила очередную сигарету к губам, как вдруг ее рука застыла.
— Черт! — воскликнула женщина, вскочив с места. Выхватив телефон из кармана халата, она быстро набрала номер.
— Икари слушает, — раздалось на том конце телефонной трубки.
— Корректировка дала новые результаты. Нам не хватит времени закончить физическую отладку.
— В таком случае, начинайте эвакуацию того, что есть, — спокойно произнес Икари.
— А… Вы?
Командующий помолчал, и Рицко боялась, что он просто даст отбой.
— А я пока отдам приказ о начале операции «Ясима».
17: Первый день зимы
— Командующий Икари, транспортник до сих пор не прибыл, — доложила по телефону Акаги. — Что нам делать?
— Продолжайте ждать, он скоро должен прибыть, — ответил Гендо, после чего отключил телефон.
«Он не прибудет. Похоже, я все же чуть-чуть не успел».
Свет в небольшом салоне частного самолета был приглушен, иллюминаторы — все, кроме одного, — закрыты. Наполнив бокал вином, пока еще командующий NERV Икари посмотрел в иллюминатор самолета. С высоты огромный Токио казался таким игрушечным и почти трогательным. Икари знал, что где-то там, на одном из аэродромов, так навсегда и останется один из ценнейших его активов.
— Очень жаль. Акаги все же была отличным специалистом, — пробормотал Икари, после чего пригубил напиток. — Теперь, Япония, можешь сгореть к чертовой матери.
Сказав это, он отставил бокал: теперь осталось только расслабиться. Самолет летел в Китай, где его уже ждали — его и материалы по ценнейшему проекту «Япония». Проект носил название страны, которая погружалась в хаос в пяти километрах под ногами Гендо, но командующему было плевать. Для него это была не страна дедов и прадедов.
Это была страна, в земле которой лежал его сын.
Кадзи выделил курсором пачку файлов с данными аэрофотосъемки и удалил их. Потом подумал, погонял немного ярлыки по рабочему столу и очистил корзину. В кабинете было холодно, молчал телефон, зрея бурей, а за окнами валил мокрый крупный снег. Высохшие от бессонницы глаза нещадно щипал песок пополам с битым стеклом, и каждая попытка моргнуть отзывалась острой болью. Инспектор потер переносицу, встал и открыл окно, ловя лицом влажный ветер.
«Всего один рывок. Всего один».
Он чувствовал себя странно: оставалось поднять трубку, выдернуть из дремы личную конницу — и последняя цель окажется на расстоянии броска. Самая-самая последняя. Кадзи не понимал себя: он столько времени потратил на это, столько людей переломал по дороге, столько часов сна убил — и вот не мог решиться сделать последний шаг, стоял у окна, ловя ртом снежинки.
«Я все сделал так, что останусь нужным даже после падения Гендо».
«Быть нужным». Смакуя произнесенные в мыслях слова, Редзи улыбался хмурому снегу. Понимание того, насколько это маловажно, пришло не сразу: он годы истратил на подкопы под титанов, еретиков и просто идиотов, и вот теперь явилось во всей красе такое нужное прозрение. Мир благородных камикадзе, уравновешенный миром хлеба и зрелищ, — и тонкий механизм, который дергает весы, начинающие опасно крениться к какой-то из крайностей. Все было умопомрачительно здорово. Кадзи сработал как надо, осталось воткнуть нож в спину очередному возмутителю спокойствия. Осталось вышвырнуть мерзавца из чаши весов, которую он стал опасно раскачивать.
«Использовать обе стороны в своих целях… На такое даже мы не способны. Ты хорош, Икари».
Мир баланса был уничтожен навсегда, и если старики видели опасного супер-интригана, то Кадзи во время расследования открылась вся систему. Десятки маленьких Икари в меру успешно вели свои игры, лавируя от благородства к потаканию толпе, торгуя честью и сооружая себе карьеры. Уютный хороший мир с правом выбора просуществовал едва десяток лет, и теперь, в одном шаге от цели, Редзи раздумывал, а был ли этот мир когда-то на самом деле.