«Все же стоит почаще зоны отчуждения выжигать», — подумал Синдзи, направив Еву в сторону дыма.
Десять километров на Еве преодолеть можно очень быстро. Но даже если бы на стороне Синдзи сейчас была орбитальная группировка NERV, самолеты-разведчики и куча тактической информации из штаба, едва ли он летел бы быстрее. Три минуты — столько времени дал себе капитан. И ему все равно, сколько времени дали повстанцы колонне. Гробить Еву ради высоких гостей он не станет. И ради Мисато с отцом тоже. Да и ради Аски не стал в свое время. Да, Синдзи нарушил инструкцию, сунувшись в отчужденные территории в одиночку и под обстрелом частиц Ангела, в очередной раз загадивших атмосферу. Но даже тогда он не рисковал, а сделал все с максимальными предосторожностями. Впрочем, ему это еще предстояло доказать людям, находящимся в колонне.
Правда, для начала ее надо еще отбить.
«Или сжечь. Бортовые пулеметы — не позитронка, никто не будет сличать калибр с оружием повстанцев, — подумал Икари и тут же мысленно залепил себе пощечину. — Приказы надо выполнять».
Три минуты он потратил с пользой. Проверка ручного наведения пулеметов и GAU. Оценка на глаз позиций грабителей и защитников колонны. Левые мысли о том, как было бы здорово сейчас улететь куда-нибудь на курорт.
«О какой-то фигне думаешь, капитан, — одернул себя Синдзи. — Пора работать».
Колонну атаковали по классической схеме: подорвали первый и последний танк, расстреляли БМПшки из гранатометов, после чего стрелки ушли в холмы, а второй эшелон рванул в наступление. Тем, кто сидел в грузовиках, несказанно повезло (кроме водителей — их сразу почти всех перебили снайперы), поскольку повстанцы хотели получить еду, медикаменты и боеприпасы, а не просто лишить всего этого богатства базу NERV. Поэтому группы захвата действовали аккуратно и гранатометами по грузовым машинам не били. Зато вовсю лупили из двух крупнокалиберных пулеметов. По тем, кто пытался увести машины с дороги или просто выскочить из машин.
«Как грубо».
Именно варварская работа пулеметов по убегающим помогла Синдзи определиться с первыми целями, и Ева зависла в полутора километрах от зоны боестолкновения. Перекрестья сошлись на первой огневой точке противника, и фонтаны крупных искр и грязи расцветили высоту. Что-то сочно ахнуло, полетели ошметки, и расчет этого пулемета во внимание можно было больше не брать.
Кивнув самому себе, Икари перевел прицел на другой пулемет. Автоматика не работала, поэтому все приходилось делать самому. Вместо одной секунды на такую ерунду ушло целых три. Наконец второй расчет оказался в захвате, и его тут же постигла участь первого, но на то, что там расплескало, Синдзи даже не взглянул. Его больше заинтересовала реакция наступающих на колонну повстанцев, которые лишились своего основного прикрытия. Охрана конвоя смогла поднять головы, дать какой-никакой отпор, и нападающие растерялись. Короткие цепи групп захвата, медленно, но верно надвигающиеся с холма, остановились и довольно грамотно пошли врассыпную. «Однако нашлись и идиоты, — подумал Синдзи, изучая диспозицию. — Наверное, зелень». Кто-то лег на землю и стал отстреливаться, кто-то пошел дальше и словил пулю в лоб, а кто-то, не задумываясь, дал деру в полный рост и был застрелен в спину.
— Вот так и лежите, — пробормотал пилот, переключившись на GAU.
«Стрелять длинными очередями нельзя. Но ведь Акаги простит меня за одну испорченную тридцатимиллиметровку. Все же это скучное оружие».
Зажав курок, Синдзи просто вылил огонь на вкопавшихся в землю повстанцев. И не прекратил бы до последнего патрона, но, увы, система сработала раньше и прекратила огонь ради сохранения стволов.
«Какая жалость», — вздохнул пилот и посмотрел на свою работу.
Хотя бронебойные снаряды и не слишком подходили для обстрела пехоты, но с такой плотностью это не волновало Синдзи. Ошметки тел валялись там и тут, некоторые даже еще дергались — не то рефлекторно, не то в агонии. Среди всей этой скотобойни на ноги встал один человек. Он бросил оружие и поднял руки вверх.
— NERV пленных не берет, — пробормотал Синдзи, переключившись на пулемет.
«А повстанцы взяли Аску», — почему-то всплыло в голове.