На базе мы были только в одиннадцатом часу, а персонал, состоящий всего лишь из нескольких человек, ещё только прибывал на работу. Машины у всех были одинаковые и дорогие. При этом у повара и администратора — той же марки, что и у хозяина заведения. Мы бросили вещи в уютных номерах и пошли в марину. Нам выдали три лодки — три восьмиметровые открытые алюминиевые посудины. Каждая оснащена двумя мощными подвесными моторами, постом управления со штурвалом и огромным карт-плоттером и эхолотом. Рации и все необходимые снасти также были в наличии.
Мы с Иваном и нашими временными подругами разместились на одной лодке, финские коллеги со своими спутницами, говорящими на их языке на второй. А на третьей — Ларс и Костя, оба рослые, светловолосые и с одинаковым нордическим темпераментом. Само собой, их девушки при них.
Никто из персонала базы не обратил внимания на нашу неуверенную походку. Никто не спросил, есть ли у нас удостоверения на право управления маломерным судном. И даже не задал вопроса, знаем ли мы как пользоваться приборами и имеем ли представление о технике безопасности на воде. Видимо у них про море с детства знают все и всё, и они привыкли судить о других по себе любимым. А мы постеснялись задавать глупые вопросы. Дружно завели двигатели и нестройными рядами двинулись в открытый Северный Ледовитый океан.
Мы были одеты в тёплые комбинезоны. Было не холодно. А вскоре стало по-настоящему жарко. По эхолоту мы выбрали место, где глубина была около семидесяти метров. Остановились. На каждой удочке было по две блесны с крупными крючками. Мы отчетливо ощущали момент удара нижней о каменное дно. В ту же секунду леска натягивалась и начиналась борьба. Неизменно каждый вытаскивал по две огромных рыбины. Даже одну достать из воды в одиночку было бы нелегко, а сразу две — почти невозможно. Приходилось поочерёдно помогать друг другу. Наши скандинавские друзья пришли в такой азарт, что на время забыли, что на свете есть и более мужское занятие, чем рыбалка. Даже стройные девушки в комбезах не могли своим видом вернуть их к этой мысли.
Основным инструментом для извлечения добычи были метровые деревянные дубинки квадратного сечения. У каждой на конце был острый железный штырь, торчащий в сторону. Не крюк, а именно штырь, острый как заточка. Подтянув рыбину к борту, надо было ударить её палкой и воткнуть стальной пруток в тело сантиметров на десять. После этого можно было вытягивать её в лодку, не боясь, что порвется леска или она соскочит с крючка. Мы называем этот инструмент багром, хотя на классический багор он похож мало. Больше напоминает кочергу. Пока вся лодка вибрирует от немыслимых прыжков и ударов пленницы, нужно несколько раз ударить её со всей силы этой палкой по голове. И тогда она затихает. По крайней мере, на некоторое время. Занятие не для слабонервных. Это так. Но мы, лесорубы, все охотники и рыбаки. Мы и не такое умеем…
Наловили столько, что непонятно было куда всё это деть. В основном треска. Реже — красный морской окунь или пикша. Усталые, мы направились к берегу. После обеда быстро стемнело. В бане мы сидели в большом круглом деревянном джакузи под открытым небом под звёздами, уменьшая запасы норвежского жёлтого напитка. Только девушки заказывали белое вино. Оно и понятно — ведь мы на отдыхе, а они на работе.
Иван беспрерывно шутил и произносил тосты. И, хотя он не настаивал, чтобы все пили до дна, как это делал он, через несколько часов никто из мужчин не был способен сам дойти до своего номера. Всем нам потребовалась помощь наших «подшефных» красавиц.
Утром наше состояние было просто чудовищным. Голова раскалывалась, тошнота подступала к горлу. Отвратительным казалось всё вокруг, но безобразней всего было то, что каждый из нас видел в зеркале. Даже те из нас, кто никогда не похмеляется, дрожащими руками пробовали открыть бутылку пива. Всё бесполезно. От рюмки аквавита стало только хуже.
Но делать нечего. Позавтракали как смогли и какие есть погрузились в лодки. Руки не в силах были держать удочки. Мы отправились прокатиться по окрестным фьордам. Здесь всегда и повсюду течения. Словно приливы и отливы, заблудившись в этих лабиринтах, путаются, сплетаются, текут навстречу друг другу, образовывая завихрения и гигантские воронки. Некоторые из них могли бы всосать нашу лодку так, как последние литры воды, вытекающие из ванны, всосали бы шелуху от подсолнечной семечки. Но мы так быстро привыкли к мощности наших моторов, что перестали бояться водоворотов, обходя их не по большому радиусу с запасом, а по самому краешку. И это щекотало нервы не меньше, чем красота и доступность сидящих рядом прелестниц.