– А это вдвойне хуже. Для них маленькая правда опасней большой лжи. Ото лжи они становятся сильнее и нахальнее, а от правды ядовитее и подлее. А память у них долгая. И когда-нибудь они ужалят таких, как ты… и очень сильно… – Может, он хотел сказать смертельно, но смолчал. – Помнишь свою статью об украинских паспортах?
– Да. Считаю ее одной из лучших своих публикаций.
– Лучшая-то она, лучшая… но ты сорвал определенным кругам в Украине… – обтекаемо выразился Царев, – целую пропагандистскую кампанию. Этого тебе не забыли и не простили.
Это было несколько лет назад, еще в советское время. В Киеве и на Западной Украине всем желающим прямо на улицах бесплатно выдавали временные свидетельства граждан Украины, согласно закона, принятого еще Центральной радой. Работая в архивах, Николай обнаружил документ, который отменял тот закон о гражданстве. В первом варианте закона каждый житель Украины обязан был торжественно, на библии, под мелодию гимна принять присягу на гражданство. Во втором варианте – все было перевернуто с головы на ноги, а может наоборот. Кто не хотел стать гражданином Украины, обязан был сообщить об этом в соответствующие органы, а остальные автоматически становились гражданами. Но в то время никто из народа не пожелал принимать такую присягу или сообщать об отказе от гражданства. А, честно говоря, народ не знал этих законов, жил, работал и не думал – гражданином какой страны он является. На этих материалах Николай подготовил открыто насмешливую и злую статью, которую напечатали многие газеты. Ему звонили, называли «врагом народа», угрожали расправой. Но, тем не менее, кампания выдачи «временных удостоверений гражданина Украины» была свернута. Теперь его прошлые публикации выходили ему, попросту выражаясь, боком. Националисты не забыли его публицистической деятельности.
– Я этого опасался… – запинаясь, ответил Николай. – Но надеялся, что у нас все-таки демократическая страна, а все националистические политики говорят, что у нас плюрализм и толерантность.
– Ты, Коля, умный человек! – с упреком ответил Царев. – Но иногда рассуждаешь наивно, как ребенок. В стране, где существует определенная идеология… – по слогам выговаривал Андрей Иванович своему неразумному ученику прописные истины, – не может быть демократии и плюрализма. Была у нас коммунистическая идеология всеобщей, а сейчас выясняется, что тогда не было демократии. И сейчас над нами довлеет идеология. Она введена официально. Делай выводы о демократии.
– Националистическая?
– Не бросайся такими словами, а то к имеющимся неприятностям добавишь новые, – наставительно сказал профессор, внутренне не принимающий нынешнее положение вещей, но приспосабливающийся к ним. – Скажем так – украинская.
– Украинцы разные, – снова не выдержал Николай. – И идеология нынче не украинская, а галицийская.
– Николай! – серьезно ответил Царев, видимо, внутренне гневаясь на него. – Я тебе говорю одно, а ты прямолинейно другое! Будь более гибок. Ты находишься не у себя в Луганске, куда только протягиваются щупальца, как ты сказал, галицийства, а в Киеве, который ими уже опутан. Будь сдержаннее и разумнее.
– Постараюсь, – неохотно согласился Николай, открывая по второй бутылке пива. Но было видно, что он не согласен с учителем.
– Смотрю я сейчас на тебя, Коля, и мне кажется, что сегодня ты уже достаточно выпил. Может, отложишь дела на завтра, а сегодня отдохнешь? – заботливо предложил своему непокорному ученику профессор, зная его упрямство – на словах может согласиться, но сделает по-своему.
– Нет! Я чувствую себя в хорошей форме. Это остатки ночной выпивки. Вот допью пиво и буду вообще в прекрасной форме, – ответил Николай. – У меня мало времени. Хочу, кроме ходьбы по всяким инстанциям, поработать в архиве. Может, обнаружу еще какой-нибудь интересный документ. Надо новую монографию заканчивать.
Царев допил пиво и сказал:
– Ладно! Раз идешь по инстанциям – иди. Зайди в высшую аттестационную комиссию, поговори со Слизнюком. Только вежливо, не лезь в бутылку, осторожно и дипломатично. Ты не знаешь, что он за человек? О нем говорят так – рыба! Вроде держишь его в руках крепко – моргнул, а рыбы в руках нет. Он из Львова. Поэтому не говори лишнего, не настаивай на своей точке зрения и на своих правах. Пока прощупай почву. Потом встреться с Линченко. Он тебя хорошо знает и ценит. У него хорошие связи в научных кругах. Поговори с ним, как действовать дальше, – наставительно говорил Царев. – Думаю, часа через два, пока ты туда доедешь – будешь действительно в хорошей форме. Только не пей больше, Коля. Хорошо?