— А как же! Прихвачу. Уложим не меньше двух дюжин,— уже завелся Люн.
— Да,— сказал Патон,— гляжу я, ты и впрямь втюрился.
Патон шел впереди, Люн вслед за ним. Пройдя вдоль искрошившейся кирпичной стены, они приблизились к аккуратненькому, заботливо ухоженному пролому: охранники содержали его в порядке, чтобы воры не лезли на стену,— и та в результате не имела на себе следов повреждений. Люн и Патон пробрались через пролом. От него вела в глубь территории дорожка, огороженная с обеих сторон колючей проволокой,— свернуть вору было некуда и заблудиться он не мог. Вдоль дорожки виднелись там и сям окопчики для полицейских — обзор и обстрел были что надо. Люн и Патон выбрали двухместный окопчик и удобно расположились в нем. Не прошло и двух минут, как послышалось урчание мотора: воров доставили к месту работы. Тихо звякнул колокольчик — в проломе показались первые труженики ночи. Люн и Патон зажмурились: искушение было слишком велико, но гораздо забавнее будет перебить их на обратном пути. Воры проследовали мимо. Все они были босые: и шума меньше, и дорогая обувь не так изнашивается.
— Признайся: тебе бы было сейчас лучше с ней? — спросил Патон.
— Да,— ответил Люн,— не пойму, что со мной. Наверное, влюбился.
— А я о чем? — сказал Патон.— Ты и подарки ей, наверное, делаешь?
— Делаю. Подарил ей осиновый браслет. Она была очень довольна.
— Мало же ей надо,— усмехнулся Патон.— Такие уже никто не носит.
— Что ты этим хочешь сказать? — спросил Люн.
— Не твое дело,— ответил Патон.— Ты ее хоть тискаешь?
— Заглохни,— бросил Люн.— С этим не шутят.
— Ты всегда был слаб на блондинок,— заметил Патон.— Ну, да ладно, пройдет. Больно тощая.
— Замолчи лучше,— сказал Люн.— Поговорим о чем-нибудь другом.
— Надоел ты мне со своей любовью. Гляди, заморочишь себе голову — испортишь карьеру.
— Не испорчу,— заверил друга Люн.— Тихо! Идут!..
Первым появился высокий худой мужчина с лысиной. За спиной у него был мешок, набитый банками с мышиной тушенкой. Когда он прошел мимо, Патон выстрелил ему в спину. Мужчина удивленно вскрикнул, упал, и банки с тушенкой покатились по земле. Патон уже открыл боевой счет — очередь была за Люном. Ему показалось, что он уложил двоих, но воры вдруг вскочили и успели добежать до пролома. Люн клял неудачу на чем свет стоит, а в руках Патона револьвер дал осечку. Еще трое воров проскочили у них под самым носом. Последней бежала женщина, и разъяренный Люн выпустил в нее всю обойму. Патон тут же выскочил из окопчика, чтобы довершить работу, но женщина и так уже была в кондиции. Красивая блондинка. Кровь, обильно брызнувшая на ее босые ноги, словно лаком покрыла ногти. Девушка была худа. На запястье левой руки виднелся совершенно новенький осиновый браслет. Скорее всего она умерла натощак — что ж, тем лучше для здоровья.
ПУТЕШЕСТВИЕ В ХОНОСТРОВ
Паровоз издал пронзительный гудок. Машинист понял, что его локомотив стесняют тормоза, и повернул ручку в нужном направлении. Тем временем человек в белой фуражке держал с помощью свистка свое последнее слово. Состав медленно тронулся. На вокзале было сыро, мрачно, и поезду стало неуютно.
В купе находилось шесть человек — четверо мужчин и две женщины. Пять из них обменивались вокабулами[40], пять — но не шестой. Слева направо от окна, смотря перед собой, сидели Жак, Раймон, Брис и Коринна, молодая, очень красивая блондинка. Напротив нее сидел мужчина, имени которого не знали, звали его Сатурн Лямьель. Напротив Раймона устроилась вторая женщина, брюнетка. Красотой она не отличалась, но ноги напоказ выставляла. Ее звали Гарамюш.
— Поезд отходит,— сообщил Жак.
— Холодно,— сказала Гарамюш.
— Поиграем в карты? — предложил Раймон.
— Да ну их! — сказал Брис.
— А вы не очень вежливы,— заметила Коринна.
— Может, поиграете со мной и Раймоном? — спросил Жак.
— А что? — оживился Раймон.
— Хорошая идея,— подтвердил Брис, не отличавшийся вежливостью.
— Она сядет напротив меня,— предложила Гарамюш.
— А я сяду рядом с вами,— сказал Брис.
— Лучше не шевелись,— возразил Раймон.
— Нет, пересаживайтесь,— сказал Жак.
— Пересаживаюсь,— согласилась Коринна.
Все одновременно встали и перемешались, и нужно опять указать, где кто сидит. Один лишь Сатурн Лямьель остался на прежнем месте и продолжал молчать. Таким образом, теперь уже на другой полке слева направо, начиная от окна оказались: Брис и Гарамюш, а Сатурн Лямьель сидел на расстоянии. Напротив него также никого не было. А затем — Жак, Коринна и Раймон.