Поезд уже двигался, когда начальник взял и отпустил кнопку. Паровоз выдохнул воздух, тот крутанулся под вагоном, дверь спокойно раскрылась, и помощник едва удержался на ногах. Выходя из вагона, он споткнулся, зацепился сумкой за закрывающее устройство и порвал ее.
Поезд тихо набирал ход, и напором воздуха помощника приклеило к зловонным уборным, где два араба, пустив в ход ножи, завершали политическую дискуссию.
Помощника передернуло, он взъерошил волосы, которые прилипли к черепу, как жухлая трава к земле. От груди исходил пар — она взмокла, как у загнанной лошади. Из расстегнутой рубашки были видны выступающие ключицы и криво посаженные ребра. Тяжело ступая, он заковылял по перрону, вымощенному зелеными и красными восьмиугольниками кое-где с черными подтеками. После обеда начался ливень, казалось, ему не будет конца, а служащие вокзала посвящали непристойным занятиям время, в которое должны были в соответствии с Генеральной хартией железнодорожных служащих убирать перронные площадки.
Помощник пошарил в карманах. Пальцы нащупали прямоугольник из толстого гофрированного картона, который нужно было показать при выходе. У помощника болели колени и скрипели плохо подогнанные суставы: он целыми днями стоял по колено в воде.
Надо отметить, в сумке у него была очень даже примечательная добыча.
Он протянул билет безликому контролеру, стоявшему за решеткой. Взяв билет, тот внимательно посмотрел на него и злобно усмехнулся.
— Другого нет?
— Нет...— ответил помощник.
— Этот фальшивый...
— Но мне его дал хозяин,— дружелюбно сказал помощник, улыбаясь и разводя в недоумении руками.
Контролер ухмыльнулся:
— Тогда ясно: билет фальшивый. Он сегодня у нас десять таких купил.
— Каких — таких?
— Фальшивых.
— Но зачем они ему? — Улыбка на лице у помощника сдвинулась влево, начала куда-то исчезать.
— Зачем? А чтобы вам дать,— ответил контролер.— В результате: primo — вас можно поучить уму-разуму, что я сейчас и делаю, secundo — взять с вас штраф.
— Но за что? — растерянно спросил помощник.— Да у меня и денег почти нет.
— А за то, что стыдно ездить с фальшивым билетом...— парировал контролер.
— Так вы же сами их делаете!..
— А что остается? Есть же еще типчики вроде вас — без стыда и совести разъезжают с фальшивыми билетами. И вообще, думаете легко целыми днями делать фальшивые билеты?
— Вы бы лучше перрон почистили,— сказал помощник.
— Поразговаривайте еще! Платите штраф. Тридцать франков.
— А почему — тридцать? — возразил помощник.— За проезд без билета берут двенадцать.
— А за проезд с фальшивым билетом берут больше. Платите, или позову собаку.
— А она не услышит.
— Ну и что, что не услышит? Тем хуже — у вас барабанные перепонки лопнут.
Помощник вгляделся в мрачное и тощее лицо контролера, тот ответил ему ехидным взглядом.
— У меня почти нет денег,— пробормотал помощник.
— И у меня тоже. Платите штраф.
— Хозяин платит мне пятьдесят франков в день...— сказал взволнованный помощник,— и мне ведь нужно что-то есть.
Контролер опустил вниз синий козырек фуражки и, словно шторкой, закрыл им лицо.
— Я жду...— сказал он и потер большим пальцем об указательный.
Помощник вынул из кармана лоснящийся, старый, заштопанный кошелек, достал из него две десятифранковые бумажки в шрамах и одну пятифранковую, она еще кровоточила.
— Может, двенадцать?..— несмело предложил он.
— Тридцать...— Контролер показал три пальца.
Помощник вздохнул. Между пальцами ноги увиделось лицо хозяина. Он плюнул и попал прямо в глаз. Сердце забилось сильнее. Лицо хозяина потемнело и растаяло. Помощник положил деньги в протянутую руку контролера и вышел. Он услышал щелчок: козырек фуражки контролера вернулся на привычное место. Помощник медленно стал подниматься по тропинке в гору. Сумка терлась о его худосочные бедра, а бамбуковая ручка сачка билась в такт шагам по тощим бесформенным икрам.
Помощник толкнул железную калитку, и она, ужасающе проскрежетав, открылась. На крыльце зажглась большая красная лампа, в прихожей тихо прозвенел звонок. Помощник вошел быстро, насколько мог, и тут же закрыл за собой калитку, но его все равно ударило током: сработало электрическое охранное приспособление, переставленное с обычного места.
Он побрел по аллее. На полпути споткнулся о какой-то твердый предмет, и в тот же момент из земли прямо в штанину влетела струя ледяной воды, замочив ногу до колена.