Анжель снова склонился над чертежной доской. Нет, тут никаких сомнений быть не может, если придерживаться исходных данных Амадиса Дюдю. Он покачал головой, отложил рейсфедер, потянулся и усталым шагом направился к двери…
— Можно войти?
Это был голос Анжеля. Анн поднял голову и сказал:
— Да… Привет, старик.
— Здравствуй, — сказал Анжель. — Считаешь?
— Да, — кивнул Анн. — Почти закончил.
— Меня тут кое-что смущает…
— Что именно?
— Надо будет экспроприировать гостиницу у Барридзоне.
— Неужели? — удивился Анн. — Ты уверен?
— Да, — сказал Анжель. — Два раза проверял.
Анн посмотрел расчет и склонился над чертежом.
— Ты прав, — сказал он. — Железная дорога должна пройти точно по центру гостиницы.
— И что же теперь делать? — спросил Анжель. — Надо пустить ее в объезд.
— Амадис не согласится.
— Надо все же спросить у него.
— Пошли, — сказал Анн. Его массивное тело распрямилось и, отодвинув стул, он встал. — Неохота идти к нему, — сказал он.
— Да уж, — согласился Анжель.
Анн вышел в коридор. Анжель последовал за ним и закрыл за собой дверь. Подойдя к двери Амадиса, Анн услышал голоса и сухое стрекотание пишущей машинки. Он дважды постучал в дверь.
— Войдите! — крикнул Амадис.
Машинка стучать перестала, и Анн с Анжелем вошли в комнату. Анжель аккуратно закрыл за собой дверь.
— Что случилось? — спросил Амадис. — Не люблю, когда мне мешают работать.
— У вас тут явно ошибка какая-то, — сказал Анн. — Если придерживаться ваших данных, то дорога должна пройти прямо через гостиницу.
— Какую гостиницу?
— Эту, где мы сейчас находимся. Гостиницу Барридзоне.
— Ну и что? — сказал Амадис. — Какое это имеет значение? Надо будет ее экспроприировать.
— А в объезд нельзя?
— Вы в своем уме? — воскликнул Амадис. — И потом, с какой стати Барридзоне строит свою гостиницу где попало, не поинтересовавшись даже, мешает она кому-нибудь или нет?
— Так не мешала же, — заметил Анжель.
— Вот именно, что помешала! Сами ведь говорите, — сказал Амадис. — Господа, мы платим вам деньги за расчеты и чертежи. Вы уже все закончили?
— Заканчиваем, — сказал Анн.
— В таком случае заканчивайте, если вы еще не все сделали. Я поставлю вопрос о гостинице перед расширенным административным Советом, но я убежден, что траектория трассы выбрана правильно. Продолжим, мадемуазель, — обратился он к Бирюзе.
Анжель посмотрел на Бирюзу. В тусклом свете, пробивавшемся сквозь опущенные шторы, казалось, что у нее очень правильные черты лица с очень нежным выражением, однако глаза были усталыми. Она улыбнулась Анну. Молодые люди вышли в коридор.
— Ну что? — спросил Анжель.
— Будем работать дальше. — Анн пожал плечами: — И вообще, какое нам дело?
— Никакого… — пробормотал Анжель.
Ему хотелось вернуться в кабинет, убить Амадиса и поцеловать Бирюзу. От деревянного некрашеного пола пахло мылом, а щели между досками были доверху забиты желтым песком. Перед окном в самом конце коридора слабый сквознячок раскачивал тяжелую ветвь гепатроля. И вновь, как и в тот вечер, когда они шли с Медью к отшельнику, Анжелю вдруг показалось, что он пробуждается от тяжелого сна.
— Надоело все это, — сказал он. — Пойдем пройдемся.
— Зачем это?
— Потом досчитаешь. Подышим воздухом.
— Ведь все равно придется доделывать, — сказал Анн.
— Потом доделаем.
— Я ужасно вымотался, — сказал Анн.
— Тут уж ты сам виноват.
Анн понял намек и улыбнулся.
— Виноват-то виноват, — сказал он. — Но не я один: мы ведь вдвоем этим занимаемся.
— Нечего было ее сюда тащить, — сказал Анжель.
— Да, тогда бы я не ходил все время такой сонный.
— Ты же не обязан каждый день с ней трахаться.
— Ей это нравится, — сказал Анн.
Анжель помолчал, но потом все-таки выговорил:
— Ведь ей все равно с кем…
— Мне так не кажется, — ответил Анн. Он задумался, потом сказал, совершенно не рисуясь: — Меня бы больше устроило, если бы она это делала со всеми понемногу, и мне бы было при этом все равно. Но она хочет спать только со мной, и мне пока не все равно.