— Конечно, знаком... — подтвердил Анна.
— Так что ж, берем его с собой? — спросил Грыжан.
— Ну разумеется, — заявил Анна. — Я хочу увидеть негритянку.
— Вы негодяй, — сказал Грыжан. — Вам что же, так всех прямо и подавай?
— Вовсе нет. Ведь с Рошель у меня все кончено.
— Кончено, говорите?
— Кончено, на все сто. Аббат задумался.
— А она знает?
Анна как будто слегка смешался.
— Я еще не успел ей сказать...
— Насколько я могу судить, это одностороннее и скоропалительное решение, — сказал аббат.
— Я принял его, пока бежал за вами, — пояснил инженер.
Атанагор насупился.
— А вы не церемонитесь, — сказал он. — Как еще воспримет это Анжель?..
— О чем речь! — воскликнул Анна. — Он будет счастлив. Ведь Рошель теперь свободна.
— А что она сама об этом думает?
— Откровенно говоря, не знаю. Она вообще как-то не склонна думать.
— Лихо сказано... Анна потер себе щеку.
— Ну, пожалуй, это ее немного огорчит, — проговорил он. — Впрочем, меня лично это нисколько не волнует, я не могу заниматься ее чувствами.
— Ловко вы устраиваете свои дела, — сказал Грыжан.
— Я инженер.
— Да будь вы хоть архиепископ, это еще не повод бросать женщину, даже не предупредив ее. Тем более, если вы с ней спали еще вчера вечером.
— Вернее, сегодня утром.
— Вы дождались момента, когда ваш товарищ Анжель нашел наконец путь к умиротворению, и собираетесь снова ввергнуть его в пучину неопределенности, — сказал аббат Грыжан. — Нет никакой гарантии, что он захочет свернуть с этого пути ради какой-то девицы, по которой вы прошлись, как молотилка.
— Что это еще за путь к умиротворению? — спросил Анна. — Что он такое учудил?
— Он отхватил себе отпадную подружку! Свинтус эдакий! — воскликнул Грыжан, прищелкнув языком, но тут же опомнился и перекрестился. — Я снова употребил запретное слово, — сказал он, извиняясь.
— Ничего, ничего, продолжайте, — рассеянно сказал Анна. — А какая она из себя, эта женщина? По крайней мере, это не негритянка?
— Конечно, нет, — сказал Грыжан. — Негритянка закреплена за отшельником.
— Значит, есть еще кто-то? И она хороша собой?
— Послушайте, оставьте вашего друга в покое, — посоветовал Атанагор.
— Но он так меня любит. Он не будет возражать, если я заберу эту девицу себе.
— Вы говорите очень несимпатичные вещи, — заметил археолог.
— Да он же будет счастлив, как молодой предприниматель, когда узнает, что Рошель свободна!
— Не думаю, — сказал археолог. — Слишком поздно.
— Вовсе не поздно! Она еще очень ничего. И даже научилась кой-чему.
— Для мужчины это не слишком приятно. Такой парень, как Анжель, не нуждается в уроках подобного рода.
— Да? — удивился Анна.
— Занятно, — сказал Грыжан. — Время от времени вы довольно интересно говорите, но при этом становитесь невероятно гнусным.
— Видите ли, женщины... — начал Анна, — я делаю с ними все, что полагается, но на том и конец. Я их очень люблю, но в остальное время предпочитаю общество друзей. Хочется ведь иногда и поговорить с кем-нибудь.
— Вероятно, Анжель устроен иначе, — сказал Атанагор.
— Надо помочь ему выкарабкаться, — сказал Анна. — Пусть себе спит с Рошель, это скоро ему наскучит.
— Анжелю нужно совсем другое, — сказал Грыжан. То же, что я ищу в религии... в общем... собственно говоря... хоть я и позволяю себе иногда кое-какие безобидные отступления от общего правила... Но это ничего, я отчитаю потом свои пятьдесят искупительных молитв... Я сказал пятьдесят... но это означает три.
— То, что вы ему предлагаете, отдавая Рошель, — сказал археолог, — он может получить от любой другой женщины. И он это уже получил.
— Но каков свин! — вскипел Анна. — И ничего мне не говорил. Вот вам и хваленый Анжель!
— Ему нужно совсем другое, — повторил Грыжан. — Вам лишь бы перепихнуться посмачней. А ведь кроме этого... — он замолчал, соображая, что же еще есть кроме этого. — Не знаю, — сказал он наконец. — В отношении женщин я, скорее, разделяю вашу точку зрения. Они для того и существуют, чтобы их потискать. Но думать можно и о другом.
— Совершенно с вами согласен, — вставил Анна. — Как я уже говорил, для другого я предпочитаю друзей.
— То, что нужно Анжелю, трудно выразить словами, — сказал Атанагор. — Чтобы понять, вы должны хотя бы иметь об этом представление. Мои слова ничего вам не скажут, потому что вам не с чем их сопоставить внутри вас.
— И все же попробуйте, — предложил Анна.
— Мне кажется, он ищет как бы ориентир, — сказал Атанагор. — Ему нужен кто-нибудь, кто бы хорошо его знал и кому он был бы небезразличен, чтобы соотносить с этим ориентиром свои поступки, не вдаваясь в самоанализ.
— Почему же ориентиром не стала эта новая женщина? — спросил Анна.
— Потому что сначала он любил Рошель. И тот факт, что она его не любила, казался ему залогом беспристрастности ее суждений. Ему нужно было заинтересовать ее, чтобы сделать своим ориентиром.
— Анжель — клевый парень, — сказал Анна. — Жаль, что у него мозги набекрень. Впрочем, он всегда был слегка малахольным.
Археолог с минуту поколебался, потом сказал:
— Может быть, это моя фантазия, но мне кажется, что на самом деле все еще сложнее.
— Что значит — сложнее?
— Сомневаюсь, чтобы перспектива любить Рошель без помех могла теперь обрадовать Анжеля. Мне кажется, эта девица вызывает у него скорее отвращение.
— Да нет, вряд ли.
— Вы истаскали ее, — сказал Грыжан. — И потом, может, она вовсе не захочет поменять вас на вашего друга.
— Ничего страшного, — возразил Анна, — я все ей объясню.
— Не пойти ли нам дальше? — предложил Грыжан.
— Я иду с вами, — сказал Анна.
— Хочу попросить вас об одной вещи, — начал археолог.
Они снова пустились в путь, на этот раз втроем. Анна возвышался над своими спутниками на целую голову. На свою собственную, если быть точным до конца.
— Я хочу попросить вас ничего не говорить Анжелю, — сказал археолог.
— Не говорить о чем?
— Что Рошель свободна.
— Но ведь это его обрадует!
— Мне бы хотелось, чтобы Рошель узнала об этом первая.
— Почему?
— Потому что такая уж это деликатная вещь, — сказал археолог. — Я думаю, если сказать Анжелю сейчас, то это не решит проблемы.
— Да? Ну хорошо! А потом-то я могу ему сказать?
— Само собой, потом можно, — согласился археолог.
— В целом картина такая: сначала я предупреждаю Рошель, а затем только ставлю в известность Анжеля, верно? — спросил Анна.
— Да, именно так и надо поступить, — вмешался Грыжан. — Представьте себе, что, обрадовав Анжеля и не успев еще ничего сообщить Рошель, вы неожиданно передумаете. Вам-то что, с вас как с гуся вода. А для Анжеля это будет новым ударом.
— Да-да, конечно, — согласился Анна.
— По правде говоря, не в этом истинная причина, — сознался археолог, — но истинную причину вам знать необязательно.
— Ничего, с меня и этого довольно.
— Благодарю, — сказал Атанагор. — Так я рассчитываю на вас.
— А теперь пойдемте смотреть негритянку, — сказал Анна.
III
Так, к примеру, в рубрику «балет» входят все имеющиеся у нас записи балетной музыки; эту рубрику вы легко найдете в разделе классики по алфавитному каталогу на слово «Балет».
Рошель увидела входящего Дюдю. Скорчившись от боли и держась рукой за низ живота, другой он опирался о дверной косяк и стены. Кое-как доковыляв до своего кресла, он рухнул в него без сил. Глаза директора часто мигали, а лоб собирался в складки, морщившие привычную вялую гладь кожи.
Рошель бросила работу и встала. Она не любила Дюдю.
— Чем я могу вам помочь? — спросила она. — Вам плохо?
— Не прикасайтесь ко мне, — поспешил остановить ее Амадис. — Меня ударил один из рабочих.