Выбрать главу

— Конечно, знаком... — подтвердил Анна.

— Так что ж, берем его с собой? — спросил Грыжан.

— Ну разумеется, — заявил Анна. — Я хочу увидеть негритянку.

— Вы негодяй, — сказал Грыжан. — Вам что же, так всех прямо и подавай?

— Вовсе нет. Ведь с Рошель у меня все кончено.

— Кончено, говорите?

— Кончено, на все сто. Аббат задумался.

— А она знает?

Анна как будто слегка смешался.

— Я еще не успел ей сказать...

— Насколько я могу судить, это одностороннее и скоропалительное решение, — сказал аббат.

— Я принял его, пока бежал за вами, — пояснил инженер.

Атанагор насупился.

— А вы не церемонитесь, — сказал он. — Как еще воспримет это Анжель?..

— О чем речь! — воскликнул Анна. — Он будет счастлив. Ведь Рошель теперь свободна.

— А что она сама об этом думает?

— Откровенно говоря, не знаю. Она вообще как-то не склонна думать.

— Лихо сказано... Анна потер себе щеку.

— Ну, пожалуй, это ее немного огорчит, — проговорил он. — Впрочем, меня лично это нисколько не волнует, я не могу заниматься ее чувствами.

— Ловко вы устраиваете свои дела, — сказал Грыжан.

— Я инженер.

— Да будь вы хоть архиепископ, это еще не повод бросать женщину, даже не предупредив ее. Тем более, если вы с ней спали еще вчера вечером.

— Вернее, сегодня утром.

— Вы дождались момента, когда ваш товарищ Анжель нашел наконец путь к умиротворению, и собираетесь снова ввергнуть его в пучину неопределенности, — сказал аббат Грыжан. — Нет никакой гарантии, что он захочет свернуть с этого пути ради какой-то девицы, по которой вы прошлись, как молотилка.

— Что это еще за путь к умиротворению? — спросил Анна. — Что он такое учудил?

— Он отхватил себе отпадную подружку! Свинтус эдакий! — воскликнул Грыжан, прищелкнув языком, но тут же опомнился и перекрестился. — Я снова употребил запретное слово, — сказал он, извиняясь.

— Ничего, ничего, продолжайте, — рассеянно сказал Анна. — А какая она из себя, эта женщина? По крайней мере, это не негритянка?

— Конечно, нет, — сказал Грыжан. — Негритянка закреплена за отшельником.

— Значит, есть еще кто-то? И она хороша собой?

— Послушайте, оставьте вашего друга в покое, — посоветовал Атанагор.

— Но он так меня любит. Он не будет возражать, если я заберу эту девицу себе.

— Вы говорите очень несимпатичные вещи, — заметил археолог.

— Да он же будет счастлив, как молодой предприниматель, когда узнает, что Рошель свободна!

— Не думаю, — сказал археолог. — Слишком поздно.

— Вовсе не поздно! Она еще очень ничего. И даже научилась кой-чему.

— Для мужчины это не слишком приятно. Такой парень, как Анжель, не нуждается в уроках подобного рода.

— Да? — удивился Анна.

— Занятно, — сказал Грыжан. — Время от времени вы довольно интересно говорите, но при этом становитесь невероятно гнусным.

— Видите ли, женщины... — начал Анна, — я делаю с ними все, что полагается, но на том и конец. Я их очень люблю, но в остальное время предпочитаю общество друзей. Хочется ведь иногда и поговорить с кем-нибудь.

— Вероятно, Анжель устроен иначе, — сказал Атанагор.

— Надо помочь ему выкарабкаться, — сказал Анна. — Пусть себе спит с Рошель, это скоро ему наскучит.

— Анжелю нужно совсем другое, — сказал Грыжан. То же, что я ищу в религии... в общем... собственно говоря... хоть я и позволяю себе иногда кое-какие безобидные отступления от общего правила... Но это ничего, я отчитаю потом свои пятьдесят искупительных молитв... Я сказал пятьдесят... но это означает три.

— То, что вы ему предлагаете, отдавая Рошель, — сказал археолог, — он может получить от любой другой женщины. И он это уже получил.

— Но каков свин! — вскипел Анна. — И ничего мне не говорил. Вот вам и хваленый Анжель!

— Ему нужно совсем другое, — повторил Грыжан. — Вам лишь бы перепихнуться посмачней. А ведь кроме этого... — он замолчал, соображая, что же еще есть кроме этого. — Не знаю, — сказал он наконец. — В отношении женщин я, скорее, разделяю вашу точку зрения. Они для того и существуют, чтобы их потискать. Но думать можно и о другом.

— Совершенно с вами согласен, — вставил Анна. — Как я уже говорил, для другого я предпочитаю друзей.

— То, что нужно Анжелю, трудно выразить словами, — сказал Атанагор. — Чтобы понять, вы должны хотя бы иметь об этом представление. Мои слова ничего вам не скажут, потому что вам не с чем их сопоставить внутри вас.

— И все же попробуйте, — предложил Анна.

— Мне кажется, он ищет как бы ориентир, — сказал Атанагор. — Ему нужен кто-нибудь, кто бы хорошо его знал и кому он был бы небезразличен, чтобы соотносить с этим ориентиром свои поступки, не вдаваясь в самоанализ.

— Почему же ориентиром не стала эта новая женщина? — спросил Анна.

— Потому что сначала он любил Рошель. И тот факт, что она его не любила, казался ему залогом беспристрастности ее суждений. Ему нужно было заинтересовать ее, чтобы сделать своим ориентиром.

— Анжель — клевый парень, — сказал Анна. — Жаль, что у него мозги набекрень. Впрочем, он всегда был слегка малахольным.

Археолог с минуту поколебался, потом сказал:

— Может быть, это моя фантазия, но мне кажется, что на самом деле все еще сложнее.

— Что значит — сложнее?

— Сомневаюсь, чтобы перспектива любить Рошель без помех могла теперь обрадовать Анжеля. Мне кажется, эта девица вызывает у него скорее отвращение.

— Да нет, вряд ли.

— Вы истаскали ее, — сказал Грыжан. — И потом, может, она вовсе не захочет поменять вас на вашего друга.

— Ничего страшного, — возразил Анна, — я все ей объясню.

— Не пойти ли нам дальше? — предложил Грыжан.

— Я иду с вами, — сказал Анна.

— Хочу попросить вас об одной вещи, — начал археолог.

Они снова пустились в путь, на этот раз втроем. Анна возвышался над своими спутниками на целую голову. На свою собственную, если быть точным до конца.

— Я хочу попросить вас ничего не говорить Анжелю, — сказал археолог.

— Не говорить о чем?

— Что Рошель свободна.

— Но ведь это его обрадует!

— Мне бы хотелось, чтобы Рошель узнала об этом первая.

— Почему?

— Потому что такая уж это деликатная вещь, — сказал археолог. — Я думаю, если сказать Анжелю сейчас, то это не решит проблемы.

— Да? Ну хорошо! А потом-то я могу ему сказать?

— Само собой, потом можно, — согласился археолог.

— В целом картина такая: сначала я предупреждаю Рошель, а затем только ставлю в известность Анжеля, верно? — спросил Анна.

— Да, именно так и надо поступить, — вмешался Грыжан. — Представьте себе, что, обрадовав Анжеля и не успев еще ничего сообщить Рошель, вы неожиданно передумаете. Вам-то что, с вас как с гуся вода. А для Анжеля это будет новым ударом.

— Да-да, конечно, — согласился Анна.

— По правде говоря, не в этом истинная причина, — сознался археолог, — но истинную причину вам знать необязательно.

— Ничего, с меня и этого довольно.

— Благодарю, — сказал Атанагор. — Так я рассчитываю на вас.

— А теперь пойдемте смотреть негритянку, — сказал Анна.

III

Так, к примеру, в рубрику «балет» входят все имеющиеся у нас записи балетной музыки; эту рубрику вы легко найдете в разделе классики по алфавитному каталогу на слово «Балет».

Каталог «Филипс», 1946, стр. 111

Рошель увидела входящего Дюдю. Скорчившись от боли и держась рукой за низ живота, другой он опирался о дверной косяк и стены. Кое-как доковыляв до своего кресла, он рухнул в него без сил. Глаза директора часто мигали, а лоб собирался в складки, морщившие привычную вялую гладь кожи.

Рошель бросила работу и встала. Она не любила Дюдю.

— Чем я могу вам помочь? — спросила она. — Вам плохо?

— Не прикасайтесь ко мне, — поспешил остановить ее Амадис. — Меня ударил один из рабочих.