Очень темно. И никого.
Нева застыла на месте. Мокрый песок.
Уютно горят фонари на том берегу. С моей стороны берег не освещен.
Ни меня, ни Тэфи не видно сейчас никому.
Леша сказал: «Не надо ждать весну или лето в надежде, что что-то изменится. Все будет по-прежнему, если не приложить усилия».
Это порядочно подпоганило мне настроение. Потому что я как раз жду весну и надеюсь, что что-то изменится.
Может, поэтому я и завела дневник, чтобы было легче проследить начала этих изменений.
Брис дождался своей волны, потому что ждал.
Мне ничто не мешает ждать. Пережидать. Тем более я не живу, а еду. Ехать и ждать - синонимы.
Горит вывеска «Мебель» - опознавательный знак на моем пути в Отрадное.
Еще можно ориентироваться по фонарям.
Утро. Автобус на 7.45.
Меняется только направление движения в зависимости от утра или вечера - темнота постоянна.
Из окна немытого 440-ого не видать ни черта.
8. Над серым небом всегда есть солнце
Я рано ехала обратно. На Рыбацком не было маршруток и автобусов. Нервяк на остановке. Верный признак пробки.
Помню, я моталась от остановки на платформу и обратно. То ли ждать автобус, то ли электричку.
То ли я согревалась.
Пустой гулкий переход на платформу и одинокая куча человеческого говна.
До электрички еще час, платформа пуста, только двое мужчин. Один сидит на ступеньках, другой стоит вдалеке.
Больше никого. Огромное недостроенное здание вокзала отделяет от суеты Рыбацкого. Небо белое. Промозгло, сильный ветер и целый час ожидания.
Я перешагиваю с ноги на ногу, устав от каблуков.
Платформа постепенно заполняется.
Электричка.
Полная. Я устраиваюсь между бабкой, везущей пластмассовый туалет, и мужиком.
Как хорошо сидеть и отогреваться. Не чувствовать сапог.
О стольком думала-передумала за последнее время, что в голове все превратилось в невнятную белизну неба над Рыбацким.
Не заметила, как подошли контролеры. Двенадцать рублей. Десятка была в кармане. Не могу найти два. Ищу по карманам - совсем копейки, кошелек не отыскать в сумке. Я роюсь, но все без толку.
Бабка отдала за меня. Я поблагодарила.
- Вот везу мужу туалет. Старый треснул. Муж у меня уже давно в город не выбирается. А я вот купила, да на Московском вокзале чуть не потеряла. Оставила его, где поезд ждала, и ушла. Спохватилась, прибегаю, а там уже возле него ходят, спрашивают: «Чей!» - рассказывает бабка. Я киваю.
Станция Ивановская. Здесь я бываю редко, поэтому иду за людьми. Издалека замечаю шоссе - на нем выстроилась вереница неподвижных машин.
Чем ближе я подхожу, тем яснее видно, что машины просто стоят, как на фотографии.
Я немного стою на остановке, чтобы собраться с силами. Ждать автобус в этой ситуации - утопия.
Я стою еще чуть-чуть, потому что еле доковыляла от платформы. Эти чертовы сапоги!
На автобусе от этой остановки до моей - 15 минут. Я никогда раньше не преодолевала этот путь пешком.
Если бы не сапоги, дорога была бы в радость.
Я пошла, перегоняя машины.
Сапоги становятся тесными. Каждый шаг сдавливает и сжимает ноги. Эта дорога дается с трудом.
На обратном пути из Университета я шла до метро пешком. Я даже не заметила, как мы дошли с Яной, занятые болтовней.
Дохожу до места аварии. На обочине стоит синий грузовик, кабина сплющена. Рядом лежат сиденья и разбросаны детали. Возле - группа мужчин. Они топчутся и переговариваются. Кажется, они уже давно здесь.
Вокруг грузовика пусто. Изредка постовой пускает группу машин, то с одной, то с другой стороны.
Я прохожу мимо.
Теперь кроме сапог, чувствуется, как сумка давит на плечо.
Наверное, я прошла километр. Или два.
Я подробно рассматриваю пейзаж, который до этого быстро мелькал из окна автобуса.
Я чувствую только сапоги. Больно.
Прикидываю, что еще километра три, а я уже измучилась до предела своих возможностей. Так кажется. Но шаг за шагом и я продолжаю путь.
Свернуть не куда и останавливаться незачем - негде присесть.
Механический. Здесь шоссе встречается с Невой. Здесь она преодолевает Ивановские пороги.
Я сжимаю зубы. От каждого шага меня насквозь пронзает боль. Теперь я думаю только о ногах. Все сознание сконцентрировано на шагах.
Меня обгоняет девчонка. Она куда-то спешит, каблуки ее сношенных сапог отогнуты назад. Она спотыкается на кочках и вскоре пропадает из вида.
Я вижу дорожку перед собой. Она из широких каменных плит, потрескавшихся и заросших дерном. Я спотыкаюсь.
Прохожих нет. Шоссе пустое. Мне больно. Я не могу ничего сделать, кроме того, что переставлять ноги.