— Одзава-сан, Саито-сан, вы ведь прекрасно ладили! — Выслушав Араки, грустно начал нам выговаривать Ока-сенсей, — Оба — настоящая гордость нашей школы! Оба — лауреаты высочайших наград! Что между вами произошло?
— Произошел пубертатный период, Ока-сенсей! — Коротко ответил я, даже не пытаясь сделать виноватый вид.
— Я и сам был молод, но вот так, при всем классе!
— Простите, Ока-сенсей! — Подчеркнуто глубокий поклон, — Впредь буду бить тех, кто мне не нравится, вне школы.
— Одзава-сан! — Аж подпрыгнул директор, — Нельзя бить людей только за то, что они тебе не нравятся! Немедленно извинись перед Саито-саном!
Ладно. Повернулся к Кейташи и издевательски поклонился, широко откытыми глазами глядя ему в пышушее злорадством лицо:
— Прости, Саито-сан.
Видел такой способ унизить собеседника в фильме "Беспредел" моего названного брата Такеши Китано. Сработало! Кейташи покраснел и скривился.
— Одзава-сан, да что с тобой случилось? — Вздохнул директор, посмотрел на Кейташи: — Можешь идти, Саито-сан, уверяю тебя, проступок Одзавы-сана не останется безнаказанным!
— Спасибо, Ока-сенсей! — Довольно ответил Кейташи, поклонился и покинул кабинет.
— Звонок через полторы минуты, — Вставил ремарку Араки.
— Спасибо, Араки-сенсей, вы тоже свободны. От лица школы выражаю вам благодарность за внимание к проблемам вашего класса.
Араки поклонился и свалил.
— Что ж… — Ока-сенсей откинулся в кресле поудобнее, — Теперь мы можем поговорить нормально. Присаживайся, Одзава-сан! — Указал он рукой на стул.
— Спасибо, Ока-сенсей.
— Так что там случилось?
Я не стукач, но мои милые однокласснички неминуемо все сольют. Любят аборигены это дело. Может, оно и правильно — в школе нужно учить предметы, а не "понятия".
— Если кто-то грязно оскорбляет близкого мне человека, я не могу спокойно это терпеть.
— Вот как? Он оскорбил Аоки-сан?
— Фукуду-сан.
Директор поморщился.
— Одзава-сан, ты уверен, что она того стоит?
— Она ведь одна из ваших учениц, Ока-сенсей, — Укоризненно ответил я, — Разве этично говорить так?
— А разве этично избивать одноклассника у всех на глазах? — Повысил голос возмущенный директор и закашлялся.
— Это даже близко не избиение! — Фыркнул я.
— Ты отправляешься под домашний арест на две недели! — Вынес вердикт Ока-сенсей.
А он так может? Не, от занятий отлучить — понятное дело, но разве домашними арестами занимаются не суды? Так-то оно даже и неплохо, но прямо не ко времени — очень много всего зависит от моей свободы перемещения. А еще — из-за этого я пропущу школьный фестиваль. Ну уж нет!
— Ока-сенсей, я прекрасно осознаю, насколько плохо я поступил… — Начал я. Директор поощрительно кивнул, — Но в данный момент я работаю на издательство Shueisha, киностудию Shochiku и «Хонду». К сожалению, из дома я всем этим заниматься не смогу. Кроме того, американцы собираются снимать римейк «Проклятия», и я должен контролировать процесс. К сожалению, я пока не знаю, какая студия этим занимается, но после уроков приедет управляющей нашей семейной фирмы, он объяснит. Как вы думаете, Ока-сенсей, что будет с нашей любимой школой, если всем этим уважаемым людям придет в голову, например, подать на нее в суд, попросив компенсировать упущенную прибыль?
К концу монолога директор побледнел. Пожевав губами, он буркнул:
— Я очень рад, что один из моих учеников приносит обществу так много пользы, однако оставить тебя без наказания не могу. Это для твоего же блага, Одзава-сан!
Он залез в один из ящиков стола, достал какой-то изрядной толщины талмуд, положил на стол и толкнул ко мне. "Буддийские сутры" — поведала обложка.
— Никто не должен оставаться безнаказанным, поэтому… — Он ткнул в книжищу пальцем, — Перепишешь все эти сутры и принесешь мне! Срок — до седьмого ноября!
— Спасибо вам огромное, Ока-сенсей! — Встал, глубоко поклонился, — Уверяю вас, это мое последнее нарушение!
Взял книжку и покинул кабинет, отправившись по тихим коридорам (урок же идет) в родной класс. Приятно быть важным! Эх, Кейташи… Стало совестно — он же блин школьник, для него такое поведение нормально. Да к черту! Как там герои аниме говорят? Что-то типа: "Это — моя справедливость, моя истина, и я буду следовать ей до самой смерти"! Помогло. Хохотнув, постучал в дверь, машинально извинился перед Араки-сенсеем за опоздание, был великодушно прощен, и пошел за свою парту, наблюдая по пути взгляды опасливые (статисты), взгляды восхищенные (Хэруки и моя верная подруга Кейко), и взгляд виноватый (Кохэку). Это еще с чего? Подмигнул, улыбнулся. Она слегка улыбнулась в ответ.