Ей показалось, что сегодня он как-то особенно нежно держит ее руку и странно на нее смотрит. Он ни о чем не спрашивал. Лидия тоже молчала.
Решение она пока не приняла. Дмитрий ей нравился, она ему верила. Только нравился? Но нет, это было что-то совсем другое. Девушка даже думать об этом боялась.
Одна из дам хорошо пела, и все с удовольствием слушали ее. Дмитрий общался с молодой парой. Было очевидно, что внимание столичного журналиста им льстит.
Мадемуазель Дальская затмила всех своим роскошным вечерним туалетом и фамильным изумрудным колье. Господин Соболев не сводил с нее восхищенного взгляда, и она благосклонно улыбалась ему.
Как только баронесса Дальская узнала, что сын Игониных занимает не последний пост в столице, она прониклась уважением к этой паре и последние дни круиза много времени проводила в обществе Ирины Федоровны и Алексея Михайловича.
Ирина Федоровна доверительно сообщила Лидии, что мадам Дальская доподлинно знает о том, что с ними путешествует молодой князь Забелин. Инкогнито, разумеется. Видимо, соскучился по родине и ненадолго вернулся в родные пенаты. Баронесса очень довольна тем, что он столько внимания уделяет ее дочери. Все идет к помолвке.
В кают-компании стало жарко. Лидия накинула пальто и вышла на палубу. В небе висел острый серп молодого месяца. Вскоре к ней подошел Дмитрий. Они долго молчали.
– Вы приняли решение? – наконец тихо спросил он и положил руку ей на плече.
Девушка чувствовала странное волнение, когда Дмитрий был рядом. А теперь у нее просто подкашивались ноги. Она смотрела ему в глаза и понимала, что если завтра они расстанутся, она будет несчастна всю оставшуюся жизнь.
Дмитрий осторожно взял Лидию за подбородок и нежно поцеловал. Она не отстранилась и доверчиво прижалась к нему. Он крепко обнял ее, и девушка услышала биение его сердца.
– Вы осуждаете меня? – спросил она.
– За что? Это я веду себя недопустимо.
Раздались громкие голоса и на палубу вывалились курсистки в компании купца. Они смеялись и пили шампанское. Заметив парочку, купец развернул своих подружек в другую сторону, и они шумно проследовали на корму. В деликатности ему отказать нельзя.
Лидия взяла с плетеного кресла сумочку и вынула из нее фотографию Парунова. Девушка широко размахнулась и бросила карточку в темнеющее небо. Она описала большую дугу и ребром вошла в воду.
– Я приняла решение, – весело сказала Лидия. – И я верю вам.
* * *
На следующий день после обеда пароход причалил к дебаркадеру в Златогорске. Госпожа Игонина проводила довольным взглядом Лидию и Дмитрия. Они сошли на берег держась за руки и ничего вокруг не замечая. Подул легкий ветер, и золотая листва закружилась в воздухе.
– Ну, что, Ирочка, теперь ты совершенно довольна? – спросил жену Игонин, заботливо набрасывая на плечи супруги пальто. – Лидии очень повезло. Такой приятный молодой человек. Жаль кончено, что социалист, но, возможно, она сумеет его от этого отвадить.
– Это князю Забелину повезло с такой девушкой, – улыбнулась в ответ Ирина Федоровна. – Она – бриллиант чистой воды. Добрая, милая, умна.
– О чем ты, душечка? – не понял Алексей Михайлович. – Какой князь? Это журналист.
– Ты никогда не интересовался общественной жизнью столицы, – упрекнула его жена. – Да, он журналист. В собственной газете. Очень эксцентричный молодой человек, но порядочный и благородный.
– А кто тогда Соболев? – несколько ошарашено спросил Игонин.
– Откуда мне знать, – пожала плечами Ирина Федоровна. – Видимо, охотник за приданным.