Эдуард Веркин
Осеннее солнце
ИЮНЬ
День защиты детей
– Вот и еще год прошел. Мы расстаемся… Ненадолго. Ведь время скоротечно, думаю, многие из вас это уже поняли. Через три месяца вы вернетесь в школу. Но вы… вы вернетесь немного другими людьми…
Нина Викторовна – наша классная руководительница, русский-литература-драмкружок. Наверное, поэтому она любит искренние напутственные речи и долгие проводы, в конце каждой четверти прощается с нами так, словно мы улетаем на Луну. Хорошо хоть за руку по очереди не держит и питание в тюбиках не выдает. А конец учебного года – особенный повод, к нему припасены самые душевные и проникновенные слова о рубежах, порогах и далях.
– …Запомните это лето. Запомните июнь с его зеленью, синие дали и жару июля и золото августа, его последние и прозрачные дни перед порогом…
Нина Викторовна рассказывала, как у нее всегда щемило сердце в конце августа, когда каникулы заканчивались, и вот-вот должен был начаться учебный год. А я думал, что хорошо бы поскорее свалить. Последний день последним днем, но мама просила купить кофе, а Нина Викторовна, похоже, хорошо подготовилась.
– … И на рубеже нового учебного вспомните себя три месяца назад, вспомните сегодняшний день – и вы увидите…
Тут я немного запутался, кто в каком послезавтре должен куда посмотреть, и заскучал, а Нина Викторовна сделала паузу, набирая форсажа перед заходом на новый лирический вираж, но тут, к счастью, поперек кабинета прогудела крупная зеленая муха. Вдохновение Нины Викторовны погасло.
– А теперь… – вздохнула Нина Викторовна. – А теперь каникулы…
Все заорали. Все вскочили. Кинулись к дверям, опрокидывая стулья. А я, поскольку сидел ближе всех к двери, оказался в гардеробе первым.
На первом этаже в фойе школы плавали разноцветные воздушные шарики, видимо, родительский комитет организовал из оставшихся средств. Малышня шарики ловила, старшеклассники не обращали внимания.
Наш восьмой класс «А» отпустили чуть раньше, мы успели одеться и выкатились на школьное крыльцо. Городские разбирались по домам, монтажники и село дожидались автобусов. Солнце жарило, я свернул куртку и засунул в рюкзак. До звонка оставалось десять минут, я прикидывал – успею ли сбегать до магазина? Я почти решился, но тут из школы появилась Шнырова с красным шариком и неприятным выражением лица.
Шнырова не поздоровалась, спустилась с лестницы, уселась на вкопанную покрышку и вытянула ноги.
Через минуту показалась и Дрондина. Тоже с шариком, но в настроении хорошем.
– Привет, Васькин! – улыбнулась Дрондина. – Ты учебники сдал?
– Нам в сентябре разрешили…
– Отлично! Я у тебя возьму на лето?
Хоть три раза.
– Хочу посмотреть заранее, у меня с математикой плохо, сам знаешь, если пораньше проработать, то потом легче…
Затрындел звонок, на ступени высыпались школьники с шариками. Звонок не обрывался, последний звонок традиционно длинный, пока уши не заложит, минут пять.
К крыльцу пришвартовался желтый школьный автобус, стали грузиться. На желтом автобусе ездит село, монтажники на синем. Монтажники – потому, что они живут в поселке Монтажном, это от Никольского к северу. Село – потому что к югу, в селах и деревнях, разбросанных вдоль Сунжи. Я, Шнырова и Дрондина –село.
Я расположился как обычно, на десятом месте, Шнырова села рядом с водителем, спугнув с места третьеклассника из Каменки, а Дрондина пробралась в корму.
– Отъезжаем, – объявил водитель, когда автобус заполнился. – Двери закрываются.
В последний момент в автобус заскочил Колесов, огляделся, свалился рядом со мной. Сам Колесов вообще-то в Никольском живет, странно, куда он потащился…
– К деду надо заехать, – пояснил Колесов. – В Коммунар. Передать ему пирожки, мотоцикл и вставную челюсть…
– А как же тогда твоя мама? – поинтересовалась Шнырова. – Чем она орехи грызть будет?
Колесов привстал, было, но я его поймал.
– Это же Шнырова, – сказал я. – Она всегда такая.
Колесов поморщился, но со Шныровой связываться не стал. Все знали, как на Новый Год она подралась со старшеклассником из-за подарков под елкой.
Автобус тронулся. Я оглянулся на школу.
У нас хорошая школа, лучшая в Никольском. Маленькая, учеников немного, городских меньше половины, остальные с окрестностей.
Как я, Шнырова и Дрондина.
– Колесов, тебя в деревню списали? – спросила Шнырова. – Свинопасом будешь?
Колесов не стал связываться второй раз. Автобус вырулил со двора, мимо «Сельхозхимии», выехал за город.