Глядя в книгу,
со скорбью вспоминаю о минувшем
Сгущается тьма,
но не стоит огней зажигать —
ещё беспросветной
станет сумрак ночи осенней
от светильника под окошком…
Преходящие сны
в призрачном мире[59]
Право, не знаю,
что больше обманов таит
и непостоянства —
сны хмельные ночной порой
или этот призрачный мир?..
Одинокий досуг
под сенью леса
По склону спускаюсь,
кленовые листья топчу.
В лесу у подножья
прокричит случайная птица —
и опять безмолвие всюду.
* * *
Всем хочется знать:
«А так ли, как нужно и должно,
ты прожил свой век?» —
В праздных думах перебираю
дней минувших долгие чётки…
* * *
Тускло светит луна.
Вспоминаю все ночи былые,
что с друзьями провёл,
и в печали осенних раздумий
до рассвета часы коротаю…
Посвист птиц
И птица, должно быть,
о чём-то желая сказать,
щебечет на ветке —
о, если б на таинство речи
язык свой она обменяла!..
Спрашиваю себя, сколько же лет
отпущено человеку
Ничего не свершив,
не дождавшись цветения вишен,[60]
прожил семьдесят пять
зим и вёсен на белом свете —
даже стыдно назвать свои годы…
Луна над деревней
В лунное небо
дружно летят завыванья
псов деревенских.
До утра притихли крестьяне там,
во тьме у подножья Удзи.[61]
Существует в мире Путь Слов,
и заключено в нём много премудрости;
я полагаю, следует учиться выражать всё,
что чувствуем мы сердцем,
избегая при этом мирской скверны
Пусть во прахе мирском
затерялись слова нашей речи, —
не погибли они,
и единственно непреложен
Путь бесхитростных слов Ямато![62]
Высказываю мысли о пережитом
От тяжких забот
так безмерно устало сердце —
и всё же грущу,
понимая, что нет возврата
годам, прожитым в мире бренном…
Думы и чувства на рассвете
Гляжу на восток —
и всё, чем отравлено сердце,
уносится прочь.
В небесах над розовой кромкой
блекнут месяца очертанья…
Луна над разрушенным храмом
Куски черепицы,
разорванный полог провис —
а бронзовый Будда
всё так же неколебимо
стоит в сиянии лунном…
Мольба к Будде — Дарителю отрады[63]
От мучений стиха,
боли поисков нужного слова,
умоляю, избавь,
о всемилостивейший Будда,
бескорыстный Даритель отрады!
Сокровенные чаяния при молитве
Молюсь, неразумный,
чтоб сотни и тысячи лет,
на вечные веки
возвышались в краю Ямато
эти горы над островами…
Вечер
Вот и солнце
над облачною грядою
потускнело,
незаметно клонясь к закату, —
наступает вечер осенний…
Луна над Акасака[64]
Быть может, слабее
сиянье осенней луны,
чем прежде казалось? —
Нет, то взор нелепой застилают
стариковские мои слёзы…
В храме Синсэй[65]
Службу справляя,
сосны поют на ветру
с тяжким надрывом —
будто мукой душевной объяты,
разрыдались над сутрой монахи…
С горечью смотрю, как осыпаются
цветы вишни у хижины
Все ночи и дни
я ждал: ну когда же, когда же
они зацветут?!
А соцветья желанные вишен
опадают, едва распустившись…
Любуюсь изо дня в день
и всё не могу наглядеться
Казалось, не в силах
угасшее сердце прельстить
ничто в этом мире —
и опять как будто цепями
я прикован к вишням цветущим…
* * *
Бессильному старцу,
чей век с каждым днём всё темней,
всё ближе к закату, —
что проку скорбеть и томиться
торжеством весны уходящей!..
В старости болит у меня левый локоть,
так что ни днём, ни ночью
не знаю покоя и жестоко страдаю
Ну, старость пришла!
Донимает проклятый локоть,
и в левой руке
даже лук держать не под силу —
пору лишь кряхтеть да кривиться…
Вечер в горной хижине
Закатное солонце
тускнеет в просветах листвы,
за горы склоняясь.
Сквозь туман донёсся чуть слышно
голос колокола из долины…
вернуться
59
вернуться
62
вернуться
63
вернуться
65