Сны в обители отдохновения
От мира вдали
Я пристанище выбрал по праву
в лесистых горах,
где соблазном земных влечений
даже сны не смущают душу…
Горную хижину
редко навещают гости
Покрываются мхом[108]
полусгнившие доски порога
в обветшалом жилье —
слишком редко бывают гости
здесь, под кровом хижины горной…
Куры
Плетёная клетка,
где куры, набившись битком,
живут на откорме, —
таким представляется мне
наш благополучный мир…
Светильник под окном
Отворяю окно,
чтоб луною полюбоваться, —
и мгновенно погас,
растворился во мраке светильник.
наделённый, как видно, душою…
Странствия
Трава в изголовье
да полог холодных небес…
Угрюма дорога —
ни души я не знаю
в здешних горах и долах!
Вот такую-то жизнь
без забот, без тревог, без печалей,
в окружении гор —
и могу я назвать, пожалуй,
жизнью, не обделённой счастьем…
* * *
Конечно, не всё
так гладко в домах у соседей,
как думалось мне, —
только со стороны отрадна
и безоблачна жизнь чужая…
Рассуждение
Если с рассветом
снова придётся вставать, —
право, не знаю,
для чего ж тогда понапрасну
засыпать с наступленьем ночи?..
Раздумья в одиночестве
Деревья и травы
мне шепчут о чём-то своём —
и лепет неясный
пробуждает в глубинах сердца
потайные, заветные думы…
Рассуждение о древности
Мелькают картины
далёких минувших веков
пред мысленным взором —
как печально мечтать о мире,
что навеки в прошлое канул!..
Рассуждаю о прошлом
в связи со снами
Чем старей становлюсь,
тем отчётливей прошлого лики
в сновиденьях ночных —
засыпаю, чтобы душою
вновь и вновь устремиться в юность…
«Всё сущее — явь,
не-сущее — сон, наважденье!»
Так думаем мы,
забывая, что жизнь в этом мире
есть всего лишь жизнь в этом мире…
В моей хижине[111], вдали от мира,
принесли мы друг другу
обет дружбы, но года не прошло,
как я услышал, что мастера
уже нет в живых
и, потрясённый, сложил стихи
Вот прозвучал
в тишине мой собственный голос —
раз, ещё раз, —
но кому ответствует он,
праздный, словно эхо в горах?..
с изображением щенка
из дзэнского храма Нангаси
Я знаю, души
у щенка, да ещё на картине,
конечно же, нет —
и всё же спрошу, пожалуй:
а вдруг душа отзовётся?!..
Пусть я не постиг
сокровенной глубины
Старого пруда —
но поныне различаю
всплески в тишине…
для благовоний в виде кошки,
наподобие принадлежавшей Сайге
Сердца порывы
тщетно стремятся к небу
вместе с клубами
благовонных курений —
словно дымок над Фудзи…
К портрету Дарума[115] на стене
Как ни старайся
от праздных влечений уйти,
снова и снова
и к луне, и к вишням цветущим
обратишься ты в бренном мире…
Обращаясь к памяти Бу Дай
«Нет меня», — говорил он,
«Аз есьмь!» — в стихах возглашал.
Жил, не зная печали,
изо всех житейских напастей
для души извлекая благо…
С тенью преподобного Сайгё[116]
беседую о его желании встретить
смерть под весенней луной
В мире ином
так ли сбылись твои грёзы,
как на земле?
Ведь из жизни ушёл ты весною
в полнолунье, под сенью вишен…
Очутившись в прохладе рощи Тадасу[117],
предаюсь раздумьям
В мире огромном,
как лилии в водах реки,
жизни людские —
распускаются и увядают,
увлекаемые теченьем…
Не спится мне ночью на исходе 6-го месяца,
когда уже понемногу начинает
рассеиваться мрак
вернуться
Покрываются мхом… — Порог хижины, зарастающий мхом, символизирует в классической поэтике печальное уединение.
вернуться
«Рассуждение». — Стихотворение выдержано в духе дзэнского парадокса.
вернуться
«Непостоянство». — Стихотворение отражает дзэнскую концепцию приятия жизни «как данности».
вернуться
«В моей хижине…». — Стихотворение, написанное в 1809 г., посвящено памяти наставника дзэн, с которым Кагаки одно время практиковал коаны (философские беседы).
вернуться
«В похвалу картине…». — Стихотворение отражает буддийские представления о наличии души у всех живых существ.
вернуться
«Старцу Басё». — Стихотворение содержит прозрачную аллюзию на знаменитое хокку Басё:
Старый пруд.
Прыгнула в воду лягушка.
Всплеск в тишине.
(пер. В. Марковой)
вернуться
«Сижу с курильницей…». — По преданию, сёгун Миуамото Ёритомо подарил Сайгё отлитую из серебра курильницу в виде кошки, а поэт демонстративно бросил её играющим детям. Стихотворение содержит аллюзию на танка Сайгё:
Стелется по ветру
Дым над вершиною Фудзи,
В небо уносится
И исчезает бесследно —
Словно кажет мне путь.
(пер. В. Марковой)
вернуться
Дарума (Бодхидхарма, V–VI вв.) — 28-й буддийский патриарх, основатель секты чань (дзэн) в Китае, выходец из южной Индии. По преданию, проявляя свойственную йогачарам страсть к подвижничеству, Дарума девять лет провёл в созерцании стены монастыря, медитируя, — после чего у него отнялись ноги. На портретах изображается как человек с волевым лицом и магнетическим взглядом.
вернуться
«С тенью преподобного Сайгё…». — Стихотворение содержит аллюзию на танка Сайге:
О, пусть я умру
Под сенью вишнёвых цветов!
Покину наш мир
Весенней порой «кисараги»
При свете полной луны.
(пер. В. Марковой)
вернуться
Тадасу — роща при синтоистском храме близ Киота.