— Не шутишь, Николай Спиридонович? — сказал Камынин, от неловкости не зная, как себя держать.
— Годы не те, Андрей Ильич. Да ведь и ты не девка, чтобы с тобой игры заводить.
— Может, послать еще Феклушу за вином? — негромко обратилась Варвара Михайловна к мужу.
Голос у нее был мягкий, вопросительный, а взгляд сказал: «Не подумай, Андрей, что я примирилась; мы недоругались, но своего мнения изменять я не собираюсь». Камынин все прекрасно понял. «Да, у Варвары это не временная блажь». Ей он не ответил, из чего Варвара Михайловна заключила, что муж против покупки вина. Почему? А! Ясно. Боится, как бы Хвощин не подумал, что он обрадовался, не пожалел денег на выпивку и спешит «обмыть» назначение.
Едва лишь переступив порог, Хвощин по лицам супругов догадался, что они, пожалуй, не зря оба так раскраснелись, а Камынин стоит в кашне и чистит кепку. «Поругались? Не вовремя пришел. Зато с приятной вестью». И он сделал вид, будто ничего не заметил.
— Хозяин области на бюро так мотивировал это дело, — с показным добродушием продолжал Хвощин. — «Камынин — специалист, пускай у него будут развязаны руки. Сейчас инженеров выдвигают руководить стройками. А Хвощин будет и на трассе работать, и по-прежнему возглавлять доротдел». Усек, Андрей Ильич, начальственное указание? — Хвощин опять хохотнул, но после фразы о том, что он по-прежнему возглавит доротдел, выдержал значительную паузу. — Будущую трассу разбили на две равных дистанции. Строительством первой, что ближе к Моданску, будешь непосредственно руководить ты. Второй — от Бабынина до Квашина — я. Посоревнуемся.
Накрывая заново на стол, Варвара Михайловна наблюдала за начальником облдоротдела. Она не поверила ни одному его слову. Камынина слышала, что Хвощин сам метил на пост начальника стройки. Ее мужа, по слухам, он считал книжником и службистом, человеком излишне щепетильным, неизворотливым, хоть и признавал его знания, энергию.
«Теперь постарается обогнать Андрея в соревновании, доказать, что выбор бюро был ошибочный», — подумала Варвара Михайловна, беря сторону мужа, несмотря на ссору. Андрей Ильич уже забрасывал гостя вопросами:
— Ну, а областной штаб по руководству работами утвердили? Протасов возглавит?
— Сам, — важно подтвердил Хвощин. — Такими кампаниями завсегда обком руководит. Первый секретарь. Ты — заместитель.
Спрятав острые глаза под красными надбровными подушками, он тут же шутливо перекрестился на пустой красный угол.
— Ну, я крепко доволен, что господь пронес меня от этой нагрузочки. Сроку-то, слышь, на строительство нам дают всего от посевной до сеноуборки. А там еще, толкуют, заместо восемнадцати миллионов, положенных по расчетам на стройку, скажи спасибо, коли три-четыре выкроят. А? Во-от. Остальные денежки должны-де натянуть за счет трудового участия населения и транспорта. Видал, как заворачивают? Так что жирок-то, Андрей Ильич, спу-устишь! Х-ха!
— И спустим. Беда большая! Все равно дорожники рады предстоящей страде. Чем мы после войны занимались? Латали разбитые грейдеры. А сейчас протянем новенькое шоссе с каменной одеждой, свяжем Моданск с Варшавской магистралью и сразу разгрузим и железнодорожный транспорт, и водный по Оке, по всей стране на машинах повезем грузы!
— Засвистел! — усмехнулся Хвощин. — Как соловей. А знаешь, какой уже слушок пустили? Шоссейка до Варшавки нашему начальству нужна-де для того, чтобы заманивать из столицы министров… на охоту. Места-то у нас благодатные: и утка, и заяц, и кабан есть. Поездом московские тузы не захотят ездить, а когда будет дорога, на легковушке, глядь, и подскочат! А тут у них можно выманить и заводик новый для области, и какой-нибудь научно-исследовательский институт, и деньжонок на стройку…
— Хватит разговоров, — с притворной строгостью перебила мужчин Варвара Михайловна, сияя гостеприимным радушием. — Прошу за стол. Не обессудьте, Николай Спиридонович, за угощение. Не готовилась.
— Эка важность: с закусью не густо. Абы не пусто. Принимай, товарищ начальник, руководство над бутылкой.
— Это будет рабочий посошок, — улыбнулся Андрей Ильич, разливая по рюмкам вино. — Вот уж трассу проложим, тогда отметим как следует.
— Рано пташечка запела… — усмехнулся Хвощин.
Все чокнулись.
Пошумев за столом еще с часок, Хвощин засобирался домой. Андрей Ильич оделся вместе с ним, холодным взглядом давая понять жене, чтобы не вздумала устраивать сцену при госте: своего намерения он все равно не изменит. Варвара Михайловна сделала вид, будто не заметила его взгляда, и тут же начала собирать Васятку в кукольный театр.