Наташа усматривает в этом дикость и безобразие.
Вдень описываемых событий Наташа направлялась к отцу после отдыха в санатории в Старой Руссе. Перед этим случились сильные грозовые ливни.
Народу в автобусе как сельдей в кадушке. Все с кошелками, сумками, чемоданами. А один молодой гражданин с белозубой нахальной улыбкой и не нашим загаром держал в обеих руках тяжелый предмет, обернутый в газеты и бечевкой перевязанный. Поскольку обе руки у этого турецкого вида молодого гражданина были заняты предметом и держаться за поручень ему было практически нечем, он всех толкал на ухабах и выбоинах и извинялся, сверкая зубами. Наташе он на ногу наступил очень больно. Наташа, конечно, сказала ему следующее:
– Вы горный верблюд, молодой человек. Нельзя ли поосторожнее?
На что этот нахал ей спокойно ответил:
– Вы ошибаетесь, я никогда не бывал в горах.
И куртка на нем была заграничная.
На Середке, когда автобус подцепили к трактору, белозубый совершенно бессовестно попросил Наташу, поскольку она сидела, подержать предмет на коленях.
– Штормит, – сказал он. – Нужно принайтоваться. – И продолжил: – Вы, наверное, не представляете, как страшна на пароходе в шторм незакрепленная бочка. Она все сокрушает. Боюсь оказаться той бочкой.
Только он это сказал и протянул Наташе предмет, как всех в автобусе сильно подбросило, – наверно, наехали на подводный камень. Газета прорвалась, и прямо Наташе в лицо ощерилась клювистая голова с маленькими выпученными глазами, и протянулись к ней две морщинистые когтистые лапы. Наташа, естественно, завизжала. Соседние с Наташей женщины воскликнули:
– Крокодил!
Наташа, естественно, вскочила, вся возмущенная. А этот улыбнулся турецкой улыбкой, положил свой недозволенный груз на Наташино место и объявил с восторгом:
– Обратите внимание – галапагосская черепаха! Везу показать родичам и соседям чудо южных морей. Питается галапагосская черепаха рыбой и сухофруктами. Не бойтесь, она не кусачая. Мой экземпляр и вовсе девочка – ребенок, можно сказать. Пусть родичи и соседи полюбопытствуют. Потом я ее подарю своему лучшему другу.
Все бросились смотреть на черепаху, невзирая на тесноту, корзины и чемоданы. Один мальчишка из передних рядов подтянулся на поручне и повис, зацепившись за поручень подбородком, чтобы легче висеть.
– Ух ты, – сказал он. – Рожа!
Автобус плыл по Середке, сотрясаемый изнутри любопытством и восторгом малообразованных жителей. Наташа краснела и страдала, наблюдая их коллективную серость. А позади автобуса, подцепленная тросом, плыла заграничная легковая машина с белыми номерами, владелец которой, мусье Александр, возможно, сыграет в Наташиной жизни некоторую роль.
Из всего вышесказанного следует, что студентка Наташа была неплохой девушкой. Что мечтала она о высоком и, по ее мнению, легкоосуществимом процессе преобразования так называемых нечистот в чистоты. Родины своей, а именно поселка городского типа Горбы, она не то чтобы не любила, но, вернее сказать, стыдилась. Что не любила она, прямо терпеть не могла, – бездомного кота Василия, своего соседа-хулигана Витю по кличке Консервная банка и своего бывшего одноклассника и второгодника Боброва, который некогда все в ней считал замечательным и ни с чем не сравнимым.
Есть на земле реки с названиями зовуще-прекрасными и романтическими, как, например, Сена, Луара, Темза, Миссисипи, Ангара, Нева, Яуза и так далее. Речка, изгибисто протекавшая по Горбам, носила название Бдёха, что в переводе с древнего на современный русский язык означает «бессонная». Люди, склонные к интеллигентности, стесняясь называть Бдёху Бдёхой, именуют ее Бессонницей.
Собирается река из лесных ручьев. В дальнейшем течении ее питают ключи. Холодна река летом, но зимой теплая. Вьется она меж пригорков, холмов и угоров, ныряет в центре Горбов под новый широкий мост с деревянным настилом и за мостом разливается вширь, как бы озером.