— Но где же?
Иса ответил не сразу. В голове проносились мысли одна тревожное другой: любит ли она его по-настоящему, какие новые испытания готовит ему судьба? Неожиданно в голове промелькнула картина утреннего допроса в комиссии по чистке…
— В какой-нибудь компании или изберу свободную профессию.
Сальва не могла скрыть разочарования.
С надеждой в голосе Иса воскликнул:
— А я думал, что ты хоть немного приободришь меня!
Улыбнувшись одними губами, она тихо сказала:
— Желаю тебе успеха…
Иса провел ладонью по ее руке, лежавшей на подлокотнике кресла, и почти шепотом произнес:
— Нашей любви не страшны никакие испытания, не правда ли, дорогая?
— Да… да…
Ее ответ прозвучал несколько вяло. Но в том, что она любила его, Иса все же нисколько не сомневался. Ему неудержимо захотелось обнять ее, прижать к своей груди. Он привлек ее к себе. Пылкое желание вдруг вспыхнуло в нем, когда он ощутил тепло ее податливого тела и встретил нежный взгляд огромных темных глаз. Казалось, печали и невзгоды последних дней исчезли навсегда. Весь во власти охватившего его чувства, Иса жадно прильнул к ее губам… Но не встретил взаимности и выпустил ее из своих объятий. Некоторое время они сидели, тяжело дыша. В комнате воцарилось гнетущее молчание. Иса чувствовал себя крайне неловко — ему казалось, что Сальва осуждает его порыв. Затем, словно прося прощения, взволнованно произнес:
— Сальва… люблю тебя… Готов отдать тебе всю жизнь… Надо, чтобы ты поговорила…
Слегка прикоснувшись кончиками пальцев к руке Исы, она остановила его, затем, глубоко вздохнув, сказала:
— Мы должны принять жизнь такой, какая она есть…
Иса с трепетом прислушивался к мелодичным звукам ее голоса. Как ему хотелось в это мгновение очутиться вместе с Сальвой вдали от людей, в каком-нибудь заброшенном уголке земли, где нет политики, должностей, революций, прошлого и будущего.
— Ты веришь в меня? — в его вопросе впервые за этот вечер прозвучали нотки надежды.
— Ну конечно, милый. Ты всего добьешься.
Ему вновь страстно захотелось обнять ее. Но в это время за дверью послышались шаги и голос Али-бека.
9
Отворилась дверь. В комнату вошел Али-бек и, поздоровавшись, пригласил Ису пройти в кабинет поговорить. В кабинете было тихо, царил полумрак. Когда Али-бек включил настольную лампу, Иса внимательно посмотрел на него. Глаза Али-бека были мрачные.
«Чем он так расстроен? — подумал Иса. — Из-за меня? Или в связи с происходящими событиями?»
Случайно взгляд Исы упал на то место на стене, где прежде всегда висел портрет короля. Сейчас там красовался портрет самого Али-бека.
— Как твои дела? — спросил Али-бек.
— Буду все начинать сначала, — ответил Иса.
Затем он принялся рассказывать, стараясь представить себя в самом выгодном свете.
Али-бек внимательно слушал, не перебивая.
— Твое положение не из легких… — заметил он после некоторого раздумья.
— Я это знаю, ну и что? Я не отчаиваюсь…
Али-бек очень серьезно — Исе показалось даже слишком серьезно — посмотрел на него.
— По правде говоря, ты мне не сообщил ничего нового.
— Неужели председатель комиссии вам уже все рассказал?
— Да.
— Может быть, вы могли…
— Ничего не мог, — перебил Али-бек. — Председатель, действительно, мой друг, но комиссия состоит не из него одного, к тому же все сейчас в страхе…
Помолчав немного, он недовольно добавил:
— Что прошло, того уже не возвратишь. Подумаем лучше о будущем…
— Да… да… вы правы… Между прочим, я рассказал обо всем Сальве…
— Сальве? В самом деле?
— Но это ведь вполне естественно…
— И ничего не утаил? — в голосе Али-бека прозвучало сомнение.
— Конечно, — ответил Иса с едва заметным раздражением.
— Ну и что же она сказала?
Решившись играть ва-банк и чувствуя, что сейчас произойдет что-то важное, Иса воскликнул:
— То, что и следовало ожидать: она всегда будет со мной — и в счастье и в беде!
На несколько мгновений в комнате стало тихо. Слышалось только нервное постукивание пальцев Али-бека по полированной поверхности письменного стола. Наконец он произнес:
— Хочу быть с тобой откровенным. Ваша свадьба сейчас невозможна.
— Да, да, я понимаю, сейчас, конечно, я не могу жениться, — сокрушенно покачал головой Иса, как бы отвечая своим затаенным мыслям. Затем, желая прощупать настроение Али-бека, добавил: — Что и говорить, я жертва политической игры.