— Не гони меня, прошу, ты же не такой плохой, — умоляла она.
Но Иса вне себя от гнева, с каким-то отчаянным упрямством повторял:
— Да, да… я понял тебя и не хочу больше видеть… уходи… уходи прочь!
17
Теперь Иса возвращался домой под самое утро. Мучительный страх точил душу: сделает ли Рири тот шаг, вслед за которым публичный скандал окажется неминуем?.. Неужели ему придется пережить позор и унижение, представ перед прокурором? А как ославит его пресса. Какой это будет подходящий случай, чтобы лишний раз развенчать, очернить всех его друзей по партии.
Беспокойство и тревога не оставляли его ни на минуту. Но дни шли за днями, и ни одно из его опасений не оправдывалось. Рири даже не давала о себе знать. Казалось, ему ничто уже не угрожает. Но он так и не мог окончательно успокоиться. К тому же одиночество начинало угнетать его, с каждым днем становясь все более невыносимым. Иногда неудержимо хотелось убежать куда-нибудь далеко-далеко, подальше от людей, в горы, покрытые зелеными пастбищами, где можно жить, не ведая мирских забот. Иса был убежден, что по многим причинам ему следует вернуться в Каир, однако что-то удерживало его в Александрии. Ему нравилась ее центральная площадь, заполненная народом, где женщины словно состязаются в красоте и изяществе, стараясь перещеголять друг друга модными нарядами. Каждый трамвай привозит буквально толпы красавиц. Постукивание их каблучков гармонично вливается в поток звуков, наполняющих улицы этого города. Вот какой-то полицейский офицер замер на месте, пожирая глазами идущих мимо обольстительниц. Иса встретился с ним глазами, офицер улыбнулся, а Иса поспешил ретироваться: беды не оберешься от этих полицейских чинов. За окном кафе «Чего изволите», выходящим на площадь, он нашел себе местечко. Наблюдая людской поток, непрерывно текущий мимо, Иса как бы сливался с ним, вновь чувствуя, что жизнь продолжается. Но мысли о прошлом, наполненном честолюбивыми надеждами, не давали покоя. Сидя за столиком кафе, он казался сам себе одним из тех обломков, которые ежедневно выбрасываются на берег морем и затем убираются, как ненужный хлам, мусорщиками муниципалитета. В прежние времена он редко позволял себе развлечение, а если и развлекался иногда, то без вкуса и настоящего удовольствия. И вот когда, казалось бы, для этого открылись все возможности, вдруг поднялся смерч и все смел. Теперь его жизнь наполнена мраком, над головой сгущаются тучи и люди кажутся призраками…
О, зимняя Александрия, переменчивая, как женщина! Снова разбушевалась непогода, нагрянула, как предвестник беды. Прохожие плотнее запахивают пальто, продавцы газет прикрывают свои киоски и лотки, а он, укрывшись за окном «Чего изволите», пьет чай — единственную усладу жизни.
С каждым раскатом грома сжималось сердце. Снова тучи обрушили на землю мириады струй. Площадь опустела, люди укрылись под козырьками подъездов. Иса видел, как они стояли, тесно прижимаясь друг к другу.
Услышав вблизи легкое покашливание, Иса оглянулся и заметил Рири, расположившуюся в кресле — всего лишь через столик от него! Мгновенно отвернувшись, Иса стал смотреть в окно на площадь. Но он ничего не видел: перед глазами стояла Рири в своем поношенном апельсинового цвета пальто. Тысячи мыслей теснились в голове. На какой-то миг встретившись с ней глазами, он увидел в них страдание. Неужели она умышленно преследует его, или их свел слепой случай?! Кончится ли все благополучно, и они мирно расстанутся или вспыхнет ссора?.. Сделала ли она аборт?
Иса решил подняться и уйти… Снова посмотрел на площадь: ветер и дождь. Придется остаться в кафе, несмотря ни на что. Что делать? Надо как можно скорее оставить Александрию; если удастся, то завтра же.
Вдруг ему стало страшно. Не подослана ли Рири полицией? Может быть, его собираются арестовать и бросить в одну из тюрем, за стенами которых уже исчезло столько видных деятелей партии? А вдруг им стало известно о его вкладе в банке?.. Занятый своими мыслями, Иса не заметил, как Рири подсела к его столику.
— Ты что ж, не желаешь меня узнавать? — спросила она.
Иса растерянно смотрел на нее, не произнося ни слова.
— Не сердись, посидим немного вместе, как старые знакомые, — продолжала Рири.
Иса, по-прежнему уверенный, что полиция наблюдает за ними, громко, так, чтобы все вокруг могли слышать, сказал:
— О чем вы это? Я что-то не понимаю!