Второй трудный разговор за вечер совершенно ее измотал.
Светлана сидела на диване, бесцельно перелистывая глянцевый журнал. Николай, до этого нервно ходивший по комнате кругами, сел в кресло напротив.
— Что дальше? — в десятый раз за вечер задал он вопрос, пытаясь возобновить разговор с женой.
Она ответила не сразу. Закрыв журнал, положила его на столик. Посмотрела на мужа и тяжело вздохнула.
— Я пыталась до тебя докричаться, старалась сохранить семью. Не знаю, все ли я сделала возможное, но поняла одно, как мне кажется, самое главное: жить так, как мы с тобой, — это преступление. Да, да, и не закатывай глаза. Нельзя жить вместе, когда любовь прошла, создавая видимость семьи, когда только перспектива раздела имущества заставляет людей оставаться в одной квартире.
— Значит, ты так все это видишь, — вскочив, Николай схватился за голову, заметался по комнате. Он не верил своим ушам, ведь когда-то семья была для Светланы всем! — Я-то, дурак, полагал, что семья держится на общности интересов, моральном долге, чувстве опоры, поддержки, а у тебя, оказывается, деревяшки — вот он, главный пункт, связывающий двух людей, — последнее замечание он почти выкрикнул, показывая руками на «стенку». — Я целыми днями работаю, чтобы лишний рубль в дом принести, сделать нашу жизнь, быт как можно более удобными, комфортными, а оказывается, никому это не нужно. Ей, видите ли, романтики, любви захотелось на старости лет. Это все Лариска, ее влияние. Я давно тебе говорил, что не может эта кляча пережить уход мужа, напоказ играет всю из себя такую супер-пупер современную.
— При чем здесь Лариса? — вступилась за подругу Светлана. — Наши с тобой проблемы до ее развода начались.
— Проблемы? — прокричал Николай. — А не скажешь ли ты мне, Джульетта, что за глобальные семейные проблемы у нас были? Я тебя бил? Денег в дом не носил? Пил с утра как сапожник? Чего тебе не хватало, что ты за этим хмырем, как собачонка, побежала?
Николай стоял красный, правый глаз дергался от нервного напряжения. Он уже не стеснялся и орал на весь дом. Временами он хватался за голову, хмурился и начинал тереть лоб, как будто пытался поймать очень важную мысль, убегавшую от него.
— Видишь, — с грустью отметила Светлана, — ты так ничего и не понял. Скажи, ты любишь меня?
— При чем здесь любовь? — взвился Николай. — Ты, ты завела себе мужика и не имешь никакого морального права рассуждать о любви.
— Хорошо, что ты не пытаешься соврать, — как можно спокойнее сказала Светлана.
— Да, куца уж мне. Сколько времени ты с ним уже спишь?
— Николай, как ты можешь? — Светлана вскочила. — Невыносимо слышать от тебя подобные пошлости. Я думала, ты знаешь меня лучше.
Светлана смешалась, хотела что-то добавить, но упрек Николая сбил ее с толку. Она закрыла лицо руками.
Николай посмотрел на жену.
— А что тебя удивляет? Ты обманываешь меня который месяц, допоздна сидишь якобы на курсах, подружки тебя покрывают, тряпки вон, смотрю, новые накупила, а я должен думать, что у вас платоническая любовь? Не смеши! Что у тебя, кризис старшего среднего возраста?
— Коля, я прошу тебя, прекрати, иначе мы сейчас наговорим друг другу столько гадостей, что потом назад дороги не будет, даже если мы и захотим. Присядь, а то тебя удар хватит. Да, я виновата перед тобой, что обманывала. Я признаю, я увлеклась. Не перебивай, выслушай. Я понимаю, что тебе тяжело это слышать, но он человек действительно неординарный. Главное, он подарил мне меня. Я жила ради семьи, ради пациентов. Я перестала быть просто женщиной. Стала превращаться в тетку, для которой все желания и мечты должны быть связаны или с семьей, или с работой, для которой страх остаться одной сильнее желания любить и быть любимой вновь.
Николай снова вскочил.
— Опять про любовь начала! Свет, нам же хорошо было, пока этот гад не появился. Ты мне, главное, скажи, что не так, я исправлюсь. Хочешь, буду цветы каждый день покупать, в кино сходим, в ресторан, а если хочешь, я летом отпуск возьму, и мы в Египет или в Турцию поедем.
— Коль, извини, но мне пора, — Светлана встала.
— Как? Куда? — не понял муж. Только сейчас он заметил две сумки, стоящие возле дивана.
— К нему побежишь?! — взвился он. — В койку… — взгляд Светланы не дал ему закончить фразу.
— Не к нему, успокойся. Он уезжает в Москву. Я договорилась с твоей мамой, что она к вам переедет, а я у нее поживу. Так будет лучше для всех.
— Ага, значит, и мама уже в курсе, — Николай сник. — Сыну сказала про развод?