— Нет! Это неправда! — вдруг закричала она. — Если это так, значит, он не покончил с собой! Не может быть! Не может быть!! Не может быть!!!
Она как подкошенная упала в кресло. Анна и Любен захлопотали над ней.
— Юлия, милая, что с тобой? — успокаивала ее Анна.
— Это исключено! Очнись, посмотри на меня! — вторил ей Любен.
Анна прервала его:
— Товарищ инспектор, вызовите врача, пожалуйста…
Но не успела она закончить фразу, как Юлия резко вскочила с кресла.
— Убирайтесь! Убирайтесь отсюда оба!
— Но это не так, поверь мне, это невозможно…
Любен пытался усадить ее обратно в кресло. Тогда Пирин подошел и легким движением руки отстранил и его, и Анну.
— Она права. Я попросил бы супруга и журналистку выйти на некоторое время. Извините, но это необходимо.
Оскорбленные, они вышли в комнату молодых. Я тоже встал с кресла, решив, что слова инспектора относятся и ко мне.
— Нет-нет, вы оставайтесь! — с еле заметной улыбкой остановил меня Пирин. — И давайте все сядем. Вам уже лучше, верно? — обратился он к Юлии. — Это видно. А теперь успокойтесь совсем и расскажите мне медленно и подробно обо всем, что произошло вечером. Так, как вы помните, без комментариев. Мы слушаем вас!
Она несколько раз провела языком по пересохшим губам, вытерла глаза, с инстинктивным кокетством поправила свои прекрасные волосы и глубоко вздохнула. Мне вдруг показалось, что ее нынешнее хладнокровие — сущность, а горе и слезы, которые она лила совсем недавно, — поза. Уж не она ли убила отца? Нет, разумеется, нет, это абсолютно исключено. Такое можно допустить лишь теоретически… Я почувствовал, как невольно заражаюсь увлеченностью инспектора разными умозрительными теориями и гипотезами. Тем временем Юлия начала свой рассказ.
— У нас были гости… Любен вдруг решил отпраздновать отъезд брата. Он пригласил и Анну…
— Вы собрались здесь?
— Нет, в нашей комнате.
— Продолжайте, пожалуйста.
— Я не очень люблю, когда… вдруг нагрянут гости, но что поделаешь… Он никогда не спрашивает моего согласия…
— Даже когда зовет гостей?
— Да. Поэтому я постаралась остаться здесь, в холле, и продолжала печатать на машинке — у меня была срочная работа. Но Любен потащил меня в нашу комнату. Анна танцевала со Слави — это брат мужа. А Любен изрядно выпил и все звал меня танцевать, хотя после нашей свадьбы ни разу не делал этого…
— И вы отказались?
— Да. Тогда он поднял тост за предстоящий вояж, как он выразился, своего милого братишки. Слави расчувствовался и провозгласил ответный тост за Амстердам, но муж поправил его — в том смысле, что он едет учиться в Бельгию, а не в Голландию.
— Именно учиться?
— Да. Анна сказала, что очень жалеет нашего «папочку», потому что Слави просадит его денежки. Или что-то в этом духе. А Слави ответил ей: она так говорит, потому что завидует ему. Тогда братья повздорили. Обычная пьяная ссора…
— А поточнее?
— Вряд ли это имеет отношение к несчастью…
— Юлия, вы должны рассказать подробно обо всем.
— Но это не имеет ничего общего…
— Это нужно для того, чтобы установить истину.
— Какую истину?
— Вы меня допрашиваете или я вас?
— Ох, простите. Но, может быть, вы подозреваете…
— Да, да, подозреваю! Пока не найду виновного, я сомневаюсь во всем и во всех!
— Может быть, вы собираетесь арестовать меня?
— Может быть!
— Но вы с ума сошли! Зачем мне убивать своего отца?!
— Не знаю. Докажите, что не вы убили его.
— Но ведь он покончил жизнь самоубийством…
— А зачем, почему он это сделал? Скажите!
— Не знаю…
— Тогда рассказывайте все подряд, не пропуская ни одной мелочи! Из-за чего поссорились братья?
— Из-за чего?… Слави танцевал с Анной, хотел поцеловать ее, а потом сказал, что, если она его не поцелует, он не женится на ней, когда вернется. Во всем этом было столько лжи… Мне стало так противно, что я не могла больше оставаться с ними и решила вернуться в холл, поработать еще немного. И в это время появились папа и мама — видимо, их разбудил шум.
— Они вошли в холл?
— Да. Мама сразу накинулась на меня с обычными обвинениями, а папа, как всегда, занял позицию миротворца, а это еще больше взбесило маму. Вообще в последнее время нервы у нее совсем сдали. Она стала призывать отца «спасти» меня и немедленно выгнать моего мужа из дома.