Выпить чаю или чего другого, желанного душе, предложил Иван. Полина страдала душным равнодушием и была способна лишь плыть по течению реки, русло которой пролагали другие. Катя на предложение Ивана ответила «с удовольствием», поэтому Полина, не ропща, поплелась за ними в patio. Она не спешила снова оставаться с Катей наедине, чтобы выслушать обещанную историю, - теоретически ей, конечно, было интересно, с кем и куда Катя ушла от Варяга, но сегодня ей достаточно было знать, что история будет рассказана. А когда — принципиального значения не имело. Полина готова была слушать в любой момент, когда Кате угодно станет заговорить, но она не сделала бы ни одного движения, чтобы приблизить этот момент или отдалить его.
Она не испытала бы разочарования, завершись встреча с Иваном через минуту простой передачей сотового телефона. Его мужественный силуэт, его картинное лицо (которое Полина видела как будто впервые), его спокойное радушие никак не тронули Полину. Может быть, в другой день она бы и напружинилась, и попыталась бы что-то из себя представить, и повела бы себя, как отчаявшийся игрок, бросающий фишки куда только возможно... Но сегодня было все равно: Иван так Иван, красив так красив, чай так чай.
Проходя по залам «El Patio», Полина лениво соображала, желает ли ее душа чая или какой другой жидкости. Еще она попыталась подумать о субъекте расплаты — вот именно такими словами. Потом попыталась истолковать себе, о чем же она только что подумала, зависла на слове «расплата», вспомнила капитана Жеглова и его великолепное «наказания без вины не бывает», мстительно потерла висок ноющей головы и вышла в patio, едва не врезавшись в притормозившую Катю.
Сырой воздух пах фиалками, маленькие прожекторы возносили свой свет вверх, откуда сыпалась вниз изморось. Гитарные переборы в динамиках набирали скорость. Под навесом сидел Нелюбов.
Чуча весь день не могла сосредоточиться на работе. Вчера, возвращаясь ранним утром от Варягов — от Варяга, - она решила, что должна поговорить с Нелюбовым. Все воскресенье ушло на подбор слов и оттачивание фраз. Чуча думала, как она будет обрабатывать его возражения, размышляла, что предпочтительнее: интрига или обезоруживающее простодушие, - выбрать ли ей иронический тон или доверительный, взывать к чувствам или к разуму. О многом передумала Чуча, не подумала только об одном: за каким чертом ей это надо?
Утром в понедельник в ее голове теснились заготовленный монолог и сто тридцать три варианта предстоящего диалога. С ними она приехала на работу — и приехала зря: голова, как чемодан больного тревожностью отпускника, была слишком полна, ни одного дополнительного бита информации Чуча не могла туда добавить, даже когда пыталась надавливать коленками и прыгать с разбега на крышку обеими ногами. Но набрать номер Нелюбова и перелить слова из своей головы ему в уши она никак не решалась. Все казалось, что самый важный, самый верный вариант не был придуман, что вот сейчас он родится, выпоется, и тогда — тогда немедленно она позвонит и победит. В мозгах, однако, тасовались все те же слова и фразы, смешиваясь, перекрещиваясь, теряя яркость и даже смысл, превращаясь в склизкую кашеобразную массу.
К вечеру Чуча устала и отчаялась. А усталый отчаявшийся человек - это практически Александр Матросов. И в семь часов Чуча позвонила Нелюбову.
- Нам надо поговорить, - изможденно выговорила она единственную фразу, которую смогла вычленить из перекатывающейся в голове мешанины.
- Когда и где нам надо поговорить? - спросил Нелюбов спокойно.
- Давай в «El Patio» через два часа.
- Под навесом?
- Как всегда.
- Что заказать?
- Пусть будет «Сангрия».
«Господи, как хорошо!» - подумала Чуча, пряча телефон в сумочку.
Нелюбов встал и широко развел руки, будто собирался обнять всех вошедших одновременно. Иван обернулся на Полину.
- Это наш друг, - пояснила она поведение Нелюбова.
Нелюбов же сам уже шел навстречу, протягивая ладонь Ивану. Он представился и жестом пригласил садиться. Катя села прямо напротив него, Полина справа от Кати, Иван справа от Полины.
На столе стоял глиняный кувшин, блюдо с фруктами и два бокала: один уже наполненный «Сангрией», второй пустой. Катя посмотрела на этот натюрморт довольно мрачно. Нелюбов непринужденно плеснул вина во второй бокал, протянул его Кате, заглядывая ей в лицо. Она не взяла бокал.
- А я тут жду своих директоров, - сказал Нелюбов. - Решили покреативить на свежем воздухе, в офисе уже просто невозможно.
«Gipsy Kings» довольно навязчиво кричали про свое «bambaleo», и желающим поговорить приходилось напрягать голосовые связки.