Он сидел в беседке, пил кофе и курил сигарету. Калитка была открыта.
- Пришла? Я так и знал!
- Я должна была придти, ведь у меня осталось незаконченное дело. Я просто обязана взять у тебя интервью.
Он развел руками.
- Бери, только у меня его нет.
Я улыбнулась. Он был согласен. Я достала казенный диктофон и положила на стол, потом я вытащила листок с заранее приготовленными вопросами.
- Задавай, я готов.
Я включила диктофон.
- Я смотрю на вас, на вашу внешность и понимаю, как должен выглядеть современный поэт. Если мне скажут описать поэта, так навскидку, то у меня перед глазами возникает именно ваш образ. Как вы думаете, почему мне так кажется?
- Наверное, потому что я современный и поэт. Вы шьете образ по моим лекалам, хотя я вам эти лекала и не предоставлял. Я не считаю себя красивым, сексуальным, модным. Я такой же, как и все, возможно, я кому-то нравлюсь, могу я нравиться женщинам ведь я мужчина. (Улыбается)
Вот вы, Оля подняли очень интересную тему - внешний образ современного поэта. Если бы я представлял, то даже не знаю до чего бы дошел. Мне кажется, что у поэта должен быть рассеянный взгляд, поэт должен быть светлым, легким как дымка, его может даже и не быть, только образ, созданный в умах людей. А еще поэт должен носить свитер...мне так это представляется.
- Какого цвета?
- Цвет здесь не важен, это смотря какой образ у поэта, я бы носил черный свитер, иногда белый, тот кто хочет показухи, мог бы носить салатовый или розовый свитер.
- То есть вы хотите сказать, что вы мрачный поэт, раз хотите надеть черный свитер.
- Я не знаю насколько я мрачный, просто я люблю черный цвет, тем более, что поэт человек рассеянный. Я, например, очень рассеянный и если ненароком пролью кофе на свитер, то это будет не так заметно для окружающих.
- Вы хотите быть скрытным?
- Нет, я полностью открыт. Ведь поэт как проститутка не должен стесняться оголяться, только поэт оголяет не тело, а свою душу и мысли. Пауза. Мне нечего скрывать, я всегда говорю правду.
-Почему? Вам не кажется, что иногда ваша правда может ранить?
- Я думал об этом, просто я знаю, что любой обман рано или поздно раскроется. Так лучше уж изначально не лгать, чем потом предстать перед дорогим тебе человеком беспросветным вралем. Людям нужно учиться слышать правду, это тяжело, я знаю.
- Мне бы очень хотелось поговорить о вашей личности, о вашей поэзии и так много сказано, а вот личность остается загадкой. Мне б хотелось поговорить о вас.
- Ну что ж говорите обо мне ... эээ, отступлю немного от темы и скажу вам, что я считаю, что предметом спора, критики и пересудов должно быть мое творчество, а не личная жизнь, не то, с кем я сплю или не сплю, с кем дружу и воюю. Я не люблю говорить о себе, я ведь не политик.
- Вы не хотите быть откровенным со своим читателем.
- Минуточку, я предельно откровенен в своем творчестве, а большего не просите, автор должен оставлять что-то и для себя, извините.
- Почему бы вам не рассказать о своей личной жизни?
- Оля, у меня создается впечатление, что вас послала какая-нибудь желтая газетенка. А не уважаемый литературный журнал. Скажу вам, моя личная жизнь - в моих стихах, читайте их, там вы найдете подсказку. Если мои стихи читать внимательно, вникая в каждую деталь, то вы поймете все то, что происходит у меня в жизни.
- Каким должен быть современный поэт?
- Каким угодно, главное, чтобы у него был дар и было, что сказать. У такого человека всегда найдутся почитатели.
- О чем вы мечтаете?
- О покое...(Смеется)
- Вы считаете, что вам пора на пенсию?
- Да. Я бы хотел уже выйти на пенсию, но, увы, мне еще до нее далеко. Много дел, забот, не законченных свершений.
Он взял меня за руку, это было совершенно неожиданно для меня.
- Помнишь, при нашей первой встрече, ты спросила у меня, что такое поэзия, какой у нее смысл?
Я кивнула.
- Так вот, поэзия - это одна из форм жизнеустройства, это новая идеология. Поэзией нужно существовать, а не изредка устраивать спектакли. Это сама жизнь.
- Я думала, что жизнь - это проза.
- Смотря у кого, некоторые могут прозу жизни превращать в поэзию.
- Ты имеешь в виду себя?
- Ага!
Мы просидели до самого вечера, я иногда поглядывала на часы, мне очень не хотелось уезжать от него. Мне было хорошо с ним, несмотря на то, что он изредка отпускал резкости в мою сторону, таков уж был у него характер. Вроде бы мы с ним и дружили, но в то же время он держался отстраненно, даже иногда замкнуто. Я никогда не оставалась у него у него допоздна, он выпроваживал меня еще до заката. Тем более, я никогда не оставалась у него ночевать, в Москве это было ни к чему. Сегодня он сам меня поторопил, сказав: