– Тебе понравится Пенни, – сказала Элисса. – Она мне говорила то же самое. И много чего еще.
– А кто такая Пенни? – спросил Хантер, хотя уже знал. Но новый человек должен спросить. Это естественно.
Хантер хотел, чтобы Элисса принимала его за одного из бродяг, шляющихся по свету с оружием в поисках работы. Если бы она знала, что его единственный интерес – выследить Калпепперов и что судьба Лэддер-Эс совершенно его не интересовала, она выгнала бы его прежде, чем он начал работать.
За последние два года Хантер усвоил, что Калпепперы всегда оставляют людей, прикрывающих их отступление. Единственный способ подобраться к банде – слиться с окружающей природой, стать частью местного пейзажа.
Так что, нанявшись на Лэддер-Эс, можно остаться незамеченным.
– Пенелопа Миллер мне вроде тетки, – объяснила Элисса. – Мак – вроде дяди. И Билл тоже.
– И все же кто она?
– Пенни была чем-то вроде компаньонки моей матери. Она готовила, шила, убирала, но это не то что просто нанятая экономка.
Хантер обернулся на Элиссу. Она все плотнее куталась в шелковую шаль, как в доспехи. «Женщины, конечно, слишком много придают значения одежде, – подумал Хантер, снова вспомнив Белинду. – И злятся, когда у них нет красивых тряпок».
Хантер опустил копыто Багл-Боя и взялся за следующее. Прилипшая сухая грязь легко отлетала.
– Пенни для меня теперь что-то вроде семьи, – сказала Элисса. – Да, член семьи. И Мак. У нас нет кровного родства, но он большой друг отца. И Билл тоже. Без Мака ранчо давно бы пропало.
Хантер слушал вполуха, думая о Белинде. И когда понял, разозлился на себя.
"Жить прошлым – ничего хорошего. Мертвых не вернешь.
Но это может удержать меня от ошибки во второй раз. Элисса похожа на Белинду. Маленькая кокетка.
И лучше никогда не забывать об этом, как бы она ни волновала меня запахами и раскачиванием бедер".
– Билл, – сказал Хантер, с усилием возвращаясь к теме разговора. – Это не тот ли Билл-отшельник?
– Люди называют его так. Да.
– Но не ты.
– Нет, – сказала Элисса. – Он хороший, хотя…
Хантер уловил мягкость в голосе Элиссы и удивился – судя по всему она в хороших отношениях со стариной Биллом.
Он понимал – это не его дело, но любопытство одолевало.
– Хотя что? – настаивал Хантер.
Элисса поколебалась, потом еще плотнее затянула шаль вокруг шеи.
– Ну, у каждого человека есть недостатки.
«Ну еще бы, рядом с большеглазыми молоденькими девушками, – насмешливо подумал Хантер. – Сколько мужчин погибло из-за виляющих бедер».
– А что, кроме Калпепперов, беспокоит тебя? – спросил Хантер. – Засуха, плохая погода, запасы на зиму?
И снова Элисса заколебалась.
Да, были всякие мелочи. Но они больше раздражали, чем беспокоили. Сломавшаяся ось в фургоне, сено, которое разметал ветер. У косилки затупились ножи и больше мнут траву, чем срезают. Труп коровы в пруду на Хаус-Крик, из-за которого придется возить воду из Кэйв-Крик до самой весны, пока пруд не очистится.
«Но это просто невезение, – сказала себе Элисса, – не стоит жаловаться Хантеру, а то он подумает, что я вечно ноющая девчонка, мисси».
– Нет, – твердо сказала Элисса. – Больше ничего. После того как мы продадим скот армии, все уладится.
– А как много должно отойти армии?
– Минимум триста. Наше ранчо – единственный местный поставщик скота.
– А сколько у тебя племенных голов? – спросил Хантер.
– Не знаю.
– Ну прикинь.
– Меньше двухсот.
Хантер посмотрел на Элиссу, чтобы понять, знает ли она, насколько близка черта, за которой Лэддер-Эс ждет гибель.
– Если ты продашь коров вместо быков, чтобы выполнить военный контракт, то окажешься между жерновами, когда придет время увеличить стадо. Или ты можешь себе позволить купить скот на племя?
– Если я не выполню контракт, у меня не будет денег даже на самые необходимые запасы на зиму для себя, – призналась Элисса.
Хантер, нахмурившись, занимался копытами Багл-Боя. Недостача племенного скота обречет Лэддер-Эс на гибель, разве только более мирную, чем от бандитских налетов.
«Но это не моя забота, – напомнил себе Хантер. – Я здесь из-за бандитов, а вовсе не для того, чтобы налаживать жизнь юной язве. Она найдет себе дурака, который ради нее взвалит на себя все это хозяйство».
Наконец Хантер опустил последнее копыто и похлопал по ляжке Багл-Боя, давая понять: теперь – все. Конь тут же посмотрел на кормушку, зафыркал и уткнулся мордой в зерно. Хантер проверил, есть ли вода в поилке, потом повернулся к девушке.
– Итак, – сказал Хантер, – твоя забота – только Калпепперы.
– Только? – переспросила Элисса с изумлением. – Если ты так говоришь, значит, не представляешь, с кем придется иметь дело. Во всем свете нет головорезов страшнее.
– Я наслышан.
Не глядя на Элиссу, Хантер отвязал дверь стойла и жестом велел ей выйти.
Хотя в дверь можно было пройти даже втроем, Элисса ждала, пропуская Хантера. Казалось, он займет собой весь проем и она окажется слишком близко к нему.
Ее пульс участился.
«Он что, специально это делает?» – спросила она себя.
Хантер нетерпеливо ждал.
«Не будь идиоткой, – велела себе Элисса. – Хантер совершенно ясно дал понять, что он находит меня даже менее привлекательной, чем английские помещики. Они по крайней мере хотя бы закидывали удочки. Все, на что напрашивается Хантер, – на пощечину по небритой щеке».
Высоко подняв голову, схватив одной рукой шелковую шаль на груди, а другой – тонкие шелковые юбки, Элисса гордо прошла мимо Хантера.
И тут раздался треск – она зацепилась юбкой о гвоздь.
Глава 3
Элисса резко остановилась и раскинула руки, пытаясь сохранить равновесие, шелковая шаль соскочила с одного плеча.
Рука в черной кожаной перчатке подхватила ее, не давая упасть на «благоухающий» пол конюшни.
Элисса испуганно вскрикнула, болтая ногами в воздухе.
– Тише, если не хочешь еще больше порвать юбки, – резко сказал Хантер. – Или это как раз то, чего ты желала?
Элисса еще раз вскрикнула.
Рука Хантера прямо под левой грудью жгла, голова Элиссы закружилась. Жар проникал через несколько слоев шелка – через платье и корсет. Сердце билось яростно, воздуха не хватало.
– Не трепыхайся, – велел Хантер, шагнув назад. Рука еще плотнее сжала ее талию.
Элисса уже не пыталась дышать, она вцепилась в Хантера, который, поддерживая ее груди, наклонился, пытаясь другой рукой отцепить подол юбки.
Жар от Хантера шел настолько сильный, что, казалось, мог выжечь клеймо на нежной коже Элиссы.
– Ну вот, теперь можешь идти, – прошептал ей в правое ухо низкий голос. – Ты свободна.
Но Элисса не двигалась. На нее словно оцепенение нашло. Сердце стучало, как молоток, она боялась, что Хантер услышит.
Но потом сообразила – ему незачем слышать, он чувствует его рукой.
Элисса вскинула голову, взглянула через плечо на Хантера, пытаясь понять выражение его глаз, но это оказалось трудно: полуопущенные веки скрывали взгляд. И все равно она чувствовала, что Хантер смотрит на ее груди, ощущает их тяжесть. Странное обжигающее чувство охватило Элиссу, как будто она, обнаженная, вступает в теплую воду пруда. Внезапно ее соски напряглись, и двумя острыми пиками уперлись в шелк ткани.
Хантер дышал прерывисто. Элисса еще сильнее развернулась к нему, стараясь преодолеть силу его руки и заглянуть в глаза. Ей удалось, и напряженный взгляд Хантера вызвал у нее странную волну слабости. Она привалилась к нему и… хотя Элисса была девица, тем не менее безошибочно поняла – в ее бедро уперлась жаждущая мужская плоть.
– Хантер, – прошептала Элисса, заикаясь.
– Вставай или я уроню тебя.
Презрение в голосе Хантера окатило ее, как ушат ледяной воды.
– Я не имела в виду, – начала она надтреснутым голосом. – Ты не должен…