- Мы... это... - попыталась объяснить Тая.
- Я знаю. Вы связистки из лагеря. - Девочка недовольно нахмурилась, взглянув на их пустые мешки, но промолчала.
- Мать где? - Женька смотрела жестко.
- В городе, в госпитале работает.
- Когда была здесь?
Девочка явно удивилась:
- Да с месяц назад. - И в ответ на недоверчивый взгляд девушек: - У неё ноги попухли, ходить трудно.
- Как же вы одни? - удивилась Тая. - А кушаете что?
- Иногда к матери приходим, она паёк даёт. На огородах самосев кое-где есть. Хватает. Тут хорошо, никто не лазит. На мосту патруль, да и мины везде. Летом два пацана подорвались, теперь все боятся. Тут долго еще не разминируют - немцы мины на не извлечение ставили. Если один взрыватель выкрутишь - другой рванёт.
- А готовишь для кого?
Девочка глядела явно недоумённо:
- Так для брата же. Он за едой зашел. Мужиков кормить надо. Я тут на хозяйстве, а он теткин огород копает. У нас хлев давно пустой, а тетка корову держала, там огород хороший.
Девочка махнула рукой в сторону. За хлевом светловолосый мальчишка, так и не обернувшись на голоса, закидывал дрова в небольшой погребок.
- Он не слышит, - пояснила девочка. - Бомба рядом взорвалась.
- Как же так? - охнула Тая. - А к доктору ходили?
Девочка пожала плечами:
- Мать в госпиталь водила. Там в середине уха взорвалось, вот левое, может, когда-нибудь и будет что-то слышать.
И в ответ на сочувствующий взгляд Таи:
- Да ничего. Это для девки беда была бы, а парню, да после такой войны - не убыль. Трактористом будет, или механиком. Он у нас теперь один мужик.
- Кто тут еще живет? - всё также резко спросила Женька.
Девочка махнула рукой вдоль тропинки:
- Дед Егор вон там. Я ему паек по карточкам из города ношу.
Как ни приглядывались девушки, но ни одной избы в округе так и не заметили. Пока неожиданно тропинка не уперлась в полуосыпавшуюся кучу глины - крышу былого погреба.
- Здравствуйте, дедушка! - первым заметила местного жителя Женька. Дед сидел на пороге, почти сливаясь со старыми стенами.
- И вам поздорову. Куда направляетесь? - Теперь он стоял, опираясь на толстую суковатую палку.
- За яблоками. - Тая огляделась: погреб - не погреб, землянка - не землянка. Яма в земле, узкий вход, занавешенный старым обгоревшим брезентом. - Как же вы зимовать здесь будете, дедушка?
- Что мне-то, я уже старый, - дед смотрел на них, на военную форму смотрел, и сухие старческие губы дрожали. - Не бродите вы там, девоньки. Сюда идите.
Спрятавшись за пригорком, стояла старая узловатая яблоня, вся усыпанная мелкими полосатыми яблочками.
- А вам дедушка? - попыталась возразить Тая.
- Рвите, девоньки, сладкие они, спелые уже, рвите.- И отчего-то отказаться не было никакой возможности.
- Ладно, хватит, и так мешок полный. - Остановила девушек Женька.
- Спасибо, дедушка, - поклонилась Тая.
- Кушайте, девоньки, кушайте. Сладкие яблочки, - дед так и стоял столбом у яблони, такой же старый, вросший в землю, как и она.
Вовсе и не далеко по проторенной тропинке оказалось до лагеря.
- Поварихе отдадим и себе отсыплем, - командовала Женька. И обернулась, закусив губу. Таи рядом не было. Появилась через пару минут.
- Политрук велел после построения зайти.
Расслабившиеся последние дни девчонки что-то долго выравнивали строй, всё время сбивалась Зойка. Уже и схлопотали наряд бы, как вдруг заревела сирена воздушной тревоги. Вновь сидели в том же окопе. Звуки отдаленной бомбежки едва долетали. Женька дремала, Тая вертела головой по сторонам, кто-то зашивал гимнастерку - старшины на них не было. Галка смотрела мимо и молчала, прижав кулачки к губам.
Вечером не ложились, ждали Таю.
- Печку бы растопить, - вздохнула Зойка. Ветер тянул от реки промозглой осенней стынью.
- Ага, кудри высушить, - хмыкнула Женька. - Что ты зимой делать будешь?
И вздохнула:
- А ведь третья зима идёт, девочки.
Галка съёжилась, обхватив ладонями худенькие плечи:
- Не хочу я зимы. Холодно там, так холодно.
Девушки обернулись, глянули на неё, и Галка словно очнулась, вскинула голову, резко перевела разговор:
- Девочки, а я опять в убежище сигнал слышала. Короткий, прогудел - и умолк.
- Никто не слышал, одна ты слышала, - недоверчиво буркнула Зойка.
- Ты молчи, ты вообще в углу сидела, - обиделась в ответ Галка.
- Тихо, - вмешалась Женька. - Если Галка говорит, значит слышала. Сама же видела, как она на рации работает.
Появилась на пороге Тая, чуть запыхавшаяся. Женька внимательно всмотрелась, но нахмурилась только сильнее:
- Что политрук говорил? О нас спрашивал?
- Нет, - удивилась Тая. - Так чего-то. Он кашляет всё время, я чай травяной заварить предложила, я насобирала.
- А он чего?
- А он тушенку предлагал. Я говорю: "Не надо, товарищ командир, я и так принесу. На войне нельзя болеть".
- А он чего?
Тая плечами пожала: