Солнце медленно опускалось все ниже и ниже, плавно меняя свой цвет от светло-желтого, до ярко-рыжего.
Небо темнело и на улице с каждой минутой становилось все тише и тише.
Лагерная дискотека, похоже, уже закончилась, раз была такая тишина кругом, но почему-то ребят все еще не было.
Я стоял у окна и наблюдал, как лучи солнца спустились к самому горизонту и уже почти добрались до земли, заливая лес ярким светом заката.
Вглядываясь вперед, я увидел, что около забора кто-то копошится в траве.
Это была огромная рыжая лиса, которая нежно перешагивала через высокую траву, высоко поднимая свои лапы.
Было видно, что она хочет выйти, но не может найти тот самый выход.
Не понятно, как она вообще оказалась на территории лагеря.
Лиса как будто увидела, что я наблюдаю за ней, обернулась и, найдя дырку в заборе, ушла в тихий, утонувший во сне лес.
Возможно, она пошла туда, где сейчас в небольшой ямке ее ждали три маленьких лисенка.
Она пошла медленно, оглядываясь вокруг, проверяя, не идет ли кто за ней следом.
Небо все было рассыпано звездами, на которые можно было смотреть, а дотронуться до них я не мог.
Я поднимал голову все выше и выше, и мой взгляд просто тонул в бездонной темноте небесного бескрайнего океана.
Лисичка возможно уже дошла к своим любимым деткам, – думал я, стоя один в этой тишине и ожидая своих друзей.
Наверное, лес для лисы был родным, она росла здесь и знала каждое дерево и каждую травинку.
И я бы так хотел все вокруг знать.
В мое окно кто-то постучал, вернее что-то скрипнуло, заставив меня снова передернуться.
Это были всего лишь ночные бабочки, которые прилетели на яркий свет, струящийся из моей комнаты, и пытались залететь внутрь.
Дверь резко распахнулась, и со всего размаху в комнату влетел Ромка.
Я с порога начал забивать его голову своим блокнотом:
– Ромка, прочитай вот этот блокнот, мне это очень важно.
– Опять читать, в школе читать, летом читать, а я просто хочу есть!
Я взял со стола и протянул Ромке горбушку батона, которую он же и прихватил с ужина, приговаривая ему,
– На, вот, ешь, прожога, только прошу, почитай!
Ромка взял детский блокнот и стал перелистывать его пожелтевшие страницы.
Он жадно кусал батон и такими же жадными глазами вчитывался в текст, который крыл в себе некую тайну, к разгадке которой нам нужно было добраться обязательно.
Так думал я, глядя на Ромку, и во мне в этот момент было, и волнение и радость.
Он казался мне большим супергероем, умеющим летать, а держа в руке этот блокнот, со стороны смотрелось, как будто он одной рукой держит и поднимает вверх собранный им же из того деревенского металлолома Роллс-ройс.
Ветер порывами врывался в наше открытое окно, и я думал, какая же переменчивая жизнь, прямо как направление этого ветра.
Этот внутренний монолог много раз прокручивался в моей голове с тех пор, как ко мне в руки попал этот блокнот.
Фонарь на улице разгорался почему-то ярче обычного, а потом вдруг начал мигать и вспышка. Еще раз вспышка!
– Почему этот фонарь так странно мигает? – я смотрел в открытое окно и думал уже об этом фонаре.
Услышав бряканье ложкой, я повернулся в Ромкину сторону и увидел, что этот обжора наминал ложкой варенье из банки и заедал это блинами.
– Корочка хлеба, корочка хлеба, – бубнил Ромка с набитым ртом, – у нас ведь есть такая вкуснотища, ты что, забыл, что нам привезли родители? Или сам один решил все это съесть?
– Да я об этом даже и не вспомнил, не то чтобы забыл, – ответил я Ромке и снова повернулся в сторону окна, – Ты прочитал или нет, – спросил я, стоя к нему спиной.
– Я не знаю, что тебе ответить, я жутко голоден и ничего не понимаю в этой писанине, – ответил мне Ромка, – Давай я прочитаю это завтра, хорошо?
– Ладно, только сразу с утра, – немного грустно проговорил я и продолжал дальше смотреть на мерцающий фонарь и слушать голос ветра.
Всю эту ночь шел дождь.
К утру, он стал меньше, но по водосточной трубе с крыши продолжала стекать струйка воды, и мне слышался этот звук.
Я открыл глаза и посмотрел на Ромку – тот еще спал, не слыша ни дождя, ни утреннего подъема, не своего сопения.
Настроение у меня, несмотря на погоду, было хорошим.
Я спрыгнул с кровати и подошел к окну.
Посреди двора в самом центре, сидела какая-то кошка.
Я ее не встречал у нас в лагере ни разу, но Ромка, вдруг, откуда ни возьмись, упираясь своим подбородком в мое плечо, начал мне рассказывать про эту кошку:
– Да она появляется тут часто, ты же ведь долго не был на улице и не видел ее. Кошка появляется, словно из-под земли, и когда кто-то появляется из ребят, то она с огромной скоростью удирает прочь. Мне вообще ее поведение не понятно.