- Мой принц… - встревожено начал воин, взявшийся меня опекать и защищать.
- Дай твоей крови, - я умоляюще взглянул на него, - Чуть-чуть.
Глаза его расширились, впрочем, мужчина послушно достал кинжал и спокойно полоснул себя по руке.
- Прости, - тихо сказал я, подставив ладони и собирая в них его кровь.
Потом спешно вылил её на камни, вылепил колобок из растёкшихся жижей кристаллов… добавил ещё двадцать четыре вещества… только бы успеть… успеть… счёт идёт на мгновения, потом уже можно задохнуться от испарений… Но от вида кровавой бойни у ворот я тоже задыхаюсь… ещё три вещества…
- Ещё прядь твоих волос, пожалуйста.
Воин сразу же отрезал у себя приличный клок волос. Я смешал волосы, свою слюну, образовавшееся вещество… оно быстро твердело… синело, искрилось… о нет, только не это…
- Мой принц… - испуганно начал мой защитник.
- Отойди, - я быстро добавил три зелёновато-бирюзовых кристалла, камень бирюзы, вырвал собственный волос.
Получив второй вид волос смесь ещё более зашипела…
- Принц! – испуганно вскричал мой защитник.
- Уйди! – заорал я, подхватывая и скатывая образовавшееся вещество.
Оно было такое тяжёлое, что с трудом удержал. А ещё надо было размахнуться…
Вдруг крепкие руки подхватили мои ладони.
- Куда? – только и спросил мой защитник.
- Кидай в самую гущу. И быстрей.
Он принял всё тяжелеющую смесь, почти уже как глыбу, размахнулся…
Шипящая и мерцающая смесь, почти вся уже светло-сиреневая, пролетела над головами, оставляя за собой широкую полосу искр, прямо в гущу схватки…
Не зря Докучай использовал айрит, чтоб убрать с раны гнилую плоть… А уж с таким соседством…
Ненадолго у стен дворца повисла потрясённая тишина. Что люди на пути полёта вещества и его искр, что те, кто люто дрались у стен, вдруг лишились оружия и одежд. Просто всё неживое, что попалось на пути у состава, замешенного на айрите, крови, слюне и волосах, растаяло. В одно мгновение. Даже часть мостовой под ногами у этих воинов исчезла, обнажив серую сухую земляную полосу. Воины-защитники и воины из войска моего отца схватились врукопашную. Бунтовщики, дравшиеся поодаль, а потому сохранившие и оружие и одежды, быстро окружили их. И вскоре самые лютые из противников, точнее, ещё живые из них, мрачно замолчали под лезвиями мечей.
- Свяжите пленников, - приказал я, - И идём во дворец.
Впрочем, отчаянные защитники и тут попортили всем нервы. Кто-то из них схватился за лезвие направленного меча, рванул на себя противника. Руку искалечил жутко. Но стоявший за ним ударом свалил приблизившегося врага, вырвал меч… Разыгралась новая кровавая стычка… Пока смельчак не лёг на землю, обагряя её кровью…
Потом была заминка, когда пленников нечем было связать. А они ещё ругались, что выставлять их на обозрение людям в чём мать родила – это оскорбление и уж лучше прирежьте сразу. Хотя бы из почтения к их воинскому искусству. Воины Мстислава оглянулись на меня. Вскоре мы разделились. Одетые и вооружённые отправились во дворец. Часть наших осталась – раздевать убитых, чтоб было чем прикрыться, подбирать их оружие, караулить пленников, обирать горожан с ближайших улиц на верёвки, одежду – у кого водилась лишняя – и тряпки, которыми можно было прикрыться…
- Проще было прирезать пленников, - проворчал мой незваный защитник.
Впрочем, от моего взгляда замолчал.
- Сегодня итак много невинных людей полегло, - добавил я с тоской.
- Мой принц, - подступил ко мне молодой воин из бунтовщиков, - Пропали выжившие аристократы. Мы беспокоимся за вас.
- Пропали? – я растерялся.
- Начисто, - он задумчиво поскрёб окровавленный лоб, - А, кстати, я – Миргород. Глава отряда из Костяного бора, - он задумчиво оглянулся на воинов, сновавших у стены, горько усмехнулся, - Отряда, правда, что-то не видать… Но я прошу вас запомнить, что селяне Костяного бора как могли поддерживали вас.
- Это у вас леса сгорели в прошлом году?
- Принц хорошо осведомлён, - он шутливо поклонился, - А, впрочем, некогда языком чесать. Меня, если честно, напрягает, что у дворца все затихли как мыши под веником…
Мы уже шли по саду, как наткнулись на пропавших аристократов. Пятерых выживших. Которые довольно тащили… связанного Борислава… Брат был только в ночной рубашке, бледный, встрёпанный и злой. Рот ему, впрочем, заткнули и перевязали каким-то дорогим платком.
- Мы пробрались через тайный ход – и сократили путь до спальни его ве… Борислава, - доложил молодой аристократ.
Борислав посмотрел на него с лютой ненавистью, потом взглянул на меня. И жутко растерялся. Полагаю, узнал бы про себя немало нового, не заткни похитители ему рот… И вдруг вскричали шедшие со мной. По дорожкам сада к нам бежали стражники в кольчугах – воины самого дворца… Борислав рванулся, пнул того, кто держал его слева. Его пинком уложили… заорали бегущие к нам воины… Заорали мои воины… Я смотрел на очередную битву и мне казалось, будто провалился в какой-то затянувшийся кошмарный сон… Впрочем, потом, когда наши победили и обшарили дворец, когда заперли слуг в обеденной зале, «во избежание лишней возни», а Борислава закрыли в башне – говорить что-либо о Цветане и Алине он отказался – и мы смогли отправиться к тюрьме…
Небо ещё даже не начало светлеть. Город скверно освещали искусственные камни. Всего несколько часов, а кажется, будто прошло несколько лет... За стеной дворца продолжали оттаскивать неподвижные тела… Уже одетые, хоть и кое-как, связанные пленники проводили нас ненавидящими взглядами. Впрочем, один из них, с раной на лбу, сидел так ровно и неподвижно, словно окаменел. Будто его происходящее не волновало. Полагаю, это был один из лучших отрядов отца, поклявшихся защищать дворцовые земли или же сам дворец… Они были страшны в своих отчаянности и решимости…
Город по-прежнему ощеривался закрытыми ставнями и глухой тишиной. Я и мой поредевший отряд долго шли по молчаливым улицам. О, вот наконец-то и сама тюрьма. О, только бы были живы. Только бы были живы! Я не выдержу, если они возглавят список ушедших за Грань.
Стражники тюрьмы сдались очень быстро. Ко мне, дрожа, вышел их глава. Робко взглянул на меня, но, узнав, как будто ободрился. И, о чудо, сказал, что здесь есть девочка и девушка, похожие на них! Когда я шёл за ним по тускло освещённому коридору, сердце моё стучало как бешенное, словно рвалось туда, где шумели и кричали… Неужели, они? О, только бы целы!
Вот, кажется, последний поворот… нет, не он… ещё один… ещё… этот точно последний? Не он… Этот?.. Этот…
Мои спутники ступили за мной – и свет их факелов выхватил часть темницы.
- Что с Цветаной? – спросил взволнованно.
- Я тут, - робко отозвалась она.
Она выскользнула из мрака и спряталась за Алиной. С ними был ещё парнишка. И, кажется, ещё кто-то шевельнулся в темноте
- Как вы? – тихо спросил я
- Живы и здоровы, - доложила Алина.
- Я рад, - я улыбнулся, - Выходите, - и показал рукой в коридор.
Когда опять натёр мой освещающий камень – как-то в пылу схваток забыл, что он уже погас, а я вижу из-за других источников света – и вдруг разглядел четвёртого пленника, замершего у дальней стены темницы… Он зажмурился от вспыхнувшего света и попытался закрыться рукой. Однако я успел узнать и его лицо, и фамильный браслет на страшной израненной руке.
- Это ты… Славик?! – потрясённо выдохнул я.
Я был в ужасе… Славомир… друг моего младшего брата… в таком страшном виде….Он поднялся… попытался напасть на меня, впрочем, учитывая его состояние, он бы даже против меня бы не выстоял. А ещё мои спутники вмешались… Пришлось заслонить его своим телом…
- Прости… если сможешь… - тихо сказал я. Слова словно острые камни шли по горлу, - Это всё из-за меня: я не доглядел за проклятым Бориславом! Если тебе станет легче – ударь меня. Бей, пока не тебе не станет лучше, - и предупреждающе взглянул на пришедших со мной воинов, - Не вмешивайтесь!
Славомир колебался недолго. Отступил на шаг и как мог, ударил меня по лицу. Он бил меня отчаянно, вкладывая в удары исхудалых ослабевших рук последние силы. И потом осел… я подхватил его, сказал виновато:
- Прости, Славомир, - потому что он был не виноват. Совсем не виноват.