Смена в школе прошла спокойно. Не случилось ничего экстраординарного или просто нехорошего. Никаких скандалов и происшествий. Одиннадцатый «Б» весь без исключения смотрел на Ольгу Викторовну влюблёнными глазами и вёл себя пристойно. О чём он думал в действительности – вопрос другой, да и надо ли об этом кому-то знать? Ольга вспоминала о том всеобщем восторге, когда она сказала ученикам, что решила остаться с ними до конца учебного года. Может быть, они действительно по-своему любят её? И она их (наверное) любит тоже, ведь чем ещё объяснить столь резкую перемену в своих планах… Маркина не скрывала своего удовлетворения тем фактом, что Точилова намерена остаться в школе до лета, и пообещала дать самые лучшие рекомендации, несмотря на пришедший вчера меморандум от «попечителей». С его текстом директриса дальновидно решила преподавателей не знакомить.
После занятий Ольга направилась на почту – если операторы работали по графику «день через день», то сегодня «почтмейстер» Таркевин будет на месте. Так оно и случилось. К стойке с посылками тянулся приличных размеров «хвост», но Точилова подошла с другой стороны и, делая вид, что её интересуют выставленные на стендах поздравительные открытки, принялась то и дело поглядывать на оператора. Тот, естественно, сразу же заметил Ольгу, но, коль скоро был занят должностными обязанностями, не торопился выяснять, зачем та пришла. Лишь спустя минут семь-восемь Марек обратился к проходившей за его спиной сотруднице почты, и та согласилась подменить Таркевина на приёме-выдаче.
Мужчина жестом показал Ольге выйти на улицу, и та вышла на широкое, со щербатыми ступенями, крыльцо отделения связи. Появился Таркевин. Поздоровался. Ольга ответила.
– Чем обязан? – поинтересовался Марек.
Ольга взглянула ему в лицо. Нет, вроде глаза как глаза, нормального цвета и не бегают… Возможно, в тот раз ему было по какой-то причине некомфортно общаться. Интересно, а как сейчас он отреагирует на предложение?
– Вы недавно купили мой гараж, – сказала Ольга.
– Ваш? – переспросил Таркевин.
– Да, мой.
– Но со мной общался другой человек… Он что – ваш представитель?
– Нет. Он – «перекуп».
– Тогда понятно… Понятно, почему в договоре стоит женское имя… Это же вы – Точилова Ольга?
– Ну, конечно.
– Тогда будем знакомы, – Марек улыбнулся. – Хотя ваш паспорт я уже успел изучить ещё раньше. Полагаю, что и вы знаете, как меня зовут.
– Конечно.
– Хорошо. Тогда слушаю вас дальше.
– Вы не могли бы проводить меня в ваш гараж? В смысле – в мой бывший?
Казалось, этот вопрос ввёл Таркевина в состояние лёгкого ступора. Ольга видела, что под его черепной коробкой происходит сложная череда вычислений, и пожалела, что не щёлкнула себя сейчас конденсатором. Вероятно, придётся это сделать позже. Если что, можно будет сразу схватиться за двести двадцать – там из стены над воротами торчат два почти незаметных оголённых провода…
– Да, наверное, мог бы… Если не секрет – зачем?
– Причин две. Первая – как мне кажется, на антресолях всё ещё лежит некая вещь, которая особой ценности не имеет, но дорога лично мне как память. Хотелось бы проверить. Ну и вторая – если я найду эту вещь, нам тогда будет смысл поговорить и о ней.
– Загадками говорите, – улыбнулся Таркевин. – Впрочем, ладно. Я заканчиваю в семь. Подходите… – он вдруг задумался. – У меня же тут ключей с собой нет… Давайте встретимся на углу Второй Сосновой и Колосникового переулка. Я там заберу ключи от гаража. Знаете, где это?
– Представляю, – ответила Ольга.
– Хорошо. Тогда до вечера?
– До вечера.
* * *
Скоротать время до встречи с новым хозяином гаража оказалось нетрудно.
Для начала Ольга решила обязательно посетить фитнес, куда из-за нагромождения событий в последние дни ходить было некогда. После чего, конечно, необходимым делом оказался обед, который Ольга давно не готовила по причине всё той же нехватки времени, но теперь наварила себе еды сразу на несколько дней.
Затем пришло время общения.
Во-первых, на связь через мессенджер вышел Кирилл. В процессе довольно фривольного разговора взаимная симпатия подтвердилась полностью, равно как и обоюдное желание очутиться в одной постели. Попутно научный сотрудник сообщил, что «кирлианограммы» оказались великолепного качества и необычного вида, но грамотно расшифровать их смогут только в Москве. Файлы были отправлены непосредственно профессору Виноделову, а пока придётся ждать, что он скажет.