Между тем продавец из маленького магазинчика хозяйственных товаров, что располагался буквально в пяти минутах ходьбы от школы, даже после полудня ничего не знал о том, что случилось в городе. Детей школьного возраста у него не было (вернее, имелся сын, но с ним ему разрешалось общаться только по воскресеньям два раза в месяц), соцсети его не интересовали, а по телевизору он смотрел разве что футбол и «Камеди Клаб». Про серийного убийцу он что-то слышал, но относился к нему примерно так же, как к президенту далёкого и недружественного государства, резонно предполагая, что их пути вряд ли когда-нибудь пересекутся. Мужчина вообще был большим оптимистом и никогда не унывал, отлично зная, что уж на пиво у него денег всегда хватит. А остальное – приложится.
Поэтому, когда около трёх часов дня в пустой магазин вошла грузная немолодая женщина и принялась перебирать топоры в углу торгового зала, продавец не подумал ничего плохого. Напротив, он подошёл к покупательнице и предложил свои услуги. Женщина некоторое время думала, а потом ткнула в сравнительно лёгкий инструмент с длинным – более полуметра – топорищем, так называемый «таёжный». Вот тут продавец обратил внимание на взгляд женщины – неподвижный, словно остекленевший. Да и разговаривала покупательница подобно роботу из древнего фильма – деревянным голосом, лишённым окраски и интонаций. Рассчитаться она попыталась карточкой, но трижды набрала неверный ПИН-код, после чего ей пришлось доставать наличные. Женщина несколько раз ошиблась при подсчёте купюр, продавец был вынужден самостоятельно выбрать необходимую сумму и выдать сдачу. Покупательница сунула бумажки в сумку, не считая, затем подхватила топор, словно винтовку, и с довольной улыбкой прошествовала к выходу. Эта улыбка продавцу не понравилась. Она не понравилась ему до такой степени, что он даже собрался позвонить в полицию. Однако, сообразив, что полицейские будут долго и нудно разбираться в его личности и мотивации его поступка, прежде чем примут к сведению изложенную им информацию, решил отказаться от своего намерения. Через десять минут он продавал другим людям свёрла для дрели и коврики для прихожей, выбросив из головы странную женщину.
…Точилова постаралась как можно быстрее покинуть школу после шестого урока – сегодня у неё не было никаких особых дел, кроме отработки «часов». И ей очень не хотелось встречаться с коллегами и отвечать на вопросы. И без того хватило: как она и предполагала, дача показаний в полиции – занятие весьма муторное. Правда, с формальной точки зрения дело выглядело довольно понятным, и беседа следователя с Точиловой не переросла в перекрёстный допрос, хотя, конечно, многие вопросы показались, мягко говоря, неудобными.
И всё же дома Ольга появилась сравнительно рано, а потому позволила себе принять ванну с ароматической солью, прежде чем садиться обедать. Фитнесом решила пренебречь – ибо времени оставалось не так много, а вечером планировался несколько иной «фитнес», подразумевающий ещё одного участника. Скоро, часов в шесть, должен позвонить Кирилл… Уже выходя из ванной, Ольга вспомнила, что телефон у неё по-прежнему в «глухом» режиме. Ладно… Высушив тело полотенцем, она открыла сумочку и достала аппарат. Повезло, что этот кретин его не расколотил, а просто выключил…
Раздался звонок в дверь. Кто бы это мог быть? Ольга не ждала сейчас гостей, но сегодня к ней мог прийти кто угодно, принимая во внимание вчерашний инцидент.
Точилова набросила лёгкое домашнее платье, рассчитывая переодеться во что-нибудь потеплее чуть позже, и прошла в прихожую. Посмотрела в глазок – вроде какая-то женщина.
– Кто там?
– Это я, Оля, откройте, пожалуйста.
Голос знакомый, соседка… Точилова протянула руку к двери и щёлкнула замком.
* * *
Сергей Кнехт был великолепен в новом костюме с галстуком, поверх которого небрежно наброшен чёрный с красным подкладом плащ а-ля Воланд. Мужчина шёл неспешным и ровным шагом, держа в руке большой букет белых роз и думая о том, как странно порой складываются обстоятельства в жизни. С ним несколько раз занимались опытные врачи в частных медицинских центрах, где он оставил кучу денег и все надежды на излечение. И только похмельные эскулапы на полицейской службе сумели вправить ему мозги, притом совершенно бесплатно и особо не напрягаясь. Сергей теперь отлично помнил и понимал всё, что связывало его с Ириной (мать его сына, который, к сожалению, всегда будет звать папой другого мужчину) и с Ольгой (неукротимая энергия в женском обличье). И он никогда теперь не забудет, что они обе сделали всё возможное, чтобы вытащить его из этой кошмарной истории… Нехорошо он поступил с Ольгой – прагматично, но… подленько. А ведь она спасла его дважды – вовремя вызвав «скорую» и отыскав Ирину – кто бы мог подумать!.. Похожий на танк полицейский подполковник, выдавая ему пропуск и подсовывая подписку о невыезде, проворчал: «Не бога благодари, Кнехт, а женщин, которые тебя любят». Может быть, всё не так уж плохо?.. Врач, водя по распечатке томограммы жёлтым от никотина пальцем, заявил, что во время комы Сергей сумел обмануть смерть. Мало того, теперь вероятность рецидива приступов – порядка двух процентов. И, что самое главное (но врач этого не сказал, Кнехт это понял сам), обе «половинки» его жизни наконец «состыковались», став единым целым. Нет больше этих ужасных моментов, когда приходится тщетно вспоминать, где же он, собственно, был две недели тому назад и что творил. Во всяком случае теперь он знал точно, чем занимался третьего числа, в тот самый вечер, когда погибла первая из девушек на пустыре. Конечно же, халтурил на подработке, и притом не один, а в компании с двумя монтажниками, согласившимися прийти в полицию и подтвердить ещё одно алиби Кнехта.