Мне радостно примечать свое сходство с ребенком, я подобен ему, за некоторыми исключениями, я подобно отроку любуюсь миром невинными очами, не видевшими наяву женскую наготу, нецелованными устами произношу имена миров, бесстрастно наблюдать за течением жизни и должно быть сие есть райское блаженство. Сколь блаженно не ведать искушения порока, сколь велико благо видения непорочной девы. Но я не могу сравнивать себя с девушкой, ибо ее чистота куда более моей, так свет разнится по яркости, силой освещения.
Сколь радостно в девстве чувствовать и осознавать себя готовым к таинству венчания, к бракосочетанию, ибо только девственник может создать семью, только девственный юноша и девственная девица могут обвенчаться, только такой союз является верным и праведным. Девственность это прежде всего уважение и самоуважение, забота о теле и душе, посему потеря невинности это надругательство над плотью и душой, нарушение целостности, отвержение чистоты, это истязание и сравнимо с убийством, только в законном браке сие происходит ради благонравной цели – деторождения, что в некоторой степени оправдывает соитие супругов, ибо они одна плоть по слову Божьему. Но не о том хотел бы я поведать вам, а о радости обладания девством, когда душа лишена порочных помыслов и мечтаний, когда тело трудится в мире, не возбуждаясь и не страшась физического соблазна, прибывает в истине жития, сие есть радость безупречности, спокойности, благости. Сравнение с другими доказует исключительность мою, ибо девственность признак гениальности, впрочем, сам гений дитя девства, красота лишь там, где невинность, а где порок там нет красоты и таланта, таковыми бесхитростными формулами обусловлено мое мироздание, которое подвергается частым нападкам со стороны соблазна обольстительных видений и картин, оные химеры рассеиваются образами святыми и светлыми, один облик целомудренной девы способен победить сотни бесстыжих пародий на красоту.
Я нецелованный девственник и тем горжусь. Столь красноречиво оповестил я миру об истине в добродетели.
В оные лета тяжело душевно и телесно переносить страсть сию вожделения, она мешает мыслить здраво и творить запрещает, как бы обращая всё внимание на красоту женскую, отчего забываешь о предназначении своем, не ощущаешь в себе сил творческих, ослабеваешь и каешься ежеминутно в постыдных фантазиях. Однако не скрою, что мне довелось касаться до рук музы, должно быть более десятка раз неловко задевал поверхность кожи, отчего испытывал удовольствие, но не страстное, скорее умиленно-нежное, безусловно столкнувшись с женщиной, можно вообразить и более обширную ласку, вот почему добрачные прикосновения нежелательны, ибо дразнят плоть, порою стремление сочетаться законным браком может быть обусловлено скорым желанием постичь деву, что неприемлемо. Здесь же стоит напомнить, о том, сколь радостно быть с девой и знать что мы девственно чисты, наша дружба не омрачается страстями и похотью не искажается, даже могу высказать такой вывод, что венчание позволительно только такому девственнику и такой девственнице, дружба считается правильной лишь между девственником и девственницей, оные видения есть мой естественный закон мироздания и миропонимание мое в оной сфере взаимоотношений. Безусловно, и с другими людьми общаешься и взаимодействуешь в различных поприщах, однако всегда чувствуешь и осознаешь себя среди них чужим, доподлинно зная, что они лишены добродетели девства, они не борются со страстью, а потакают ей, нередко хвалятся ею, я же, напротив, осуждаю оные злодейства, отсюда возникает постоянная невидимая конфронтация, заканчивающаяся моим уходом из подобной среды.
Мне доподлинно известно вся благость девства и мученичество, ибо я не нахожусь в заточении или же в пустыне, живу среди дев и несколько раз они бесстыдно предлагали себя словом и взором, но я отказывал им, нисколько не жалея о своем решении, судьбоносном подвиге во имя добродетели.
Девственность украшает, когда видишь деву, то естественным образом величаешь ее невинной, ибо ей должно таковой быть до замужества, но если узнаешь об ее нечистоте, то несомненно улетучивается всё очарование девушки и даже девой ее с трудом можно назвать, сама красота есть безгрешность души и тела, а всё пошлое и скверное от помрачения очей. Но я счастливец, которому Господь даровал музу, показал истинную красоту девичью, сия девственница возродила во мне умиление и сентиментальность, она вернула моим глазам эстетическое зрение, а душе надежду на спасение. Ведь я отныне не один.