Наконец, Иван Петрович остановил свой выбор ТВ на выпуске новостей по какому-то каналу. Повторились утренние страшилки, а потом сообщили о каком – то криминальном происшествии в родном ему Сибирском крае. Что там случилось, Иван Петрович пропустил, но упоминание о малой родине вызвало легкую грусть и ностальгию о давно прошедших временах детства и юности и о последних своих посещениях родных мест.
Родные края он покинул около 50-ти лет назад, уехав на учебу в Москву, однако почти каждый год приезжал в свой городок: сначала на каникулы, а потом в отпуск – один или с ребенком. Погостить у матери, отдохнуть от забот, встретиться с друзьями детства, да и просто знакомыми, из тех – кто ещё оставался там, а не уехал в другие края большой страны СССР. Но вот несколько лет назад матери не стало и некуда стало приезжать, потому что никаких родственников: ни близких, ни дальних на родине не осталось– кто уехал, а кто-то уже ушел в мир иной. Правда, два года назад он приезжал летом на неделю в родные края: поклониться могиле матери, хотя и была она в другом городке, куда мать переехала на жительство – поближе к своему второму сыну, сводному по матери брату Ивана Петровича.
В тот раз он заехал, проездом, и в свой городок: побродил по улочкам и переулкам, заглянул к своим знакомым, с которыми наскоро вспомнили прошедшие времена, события и людей из общей юности, как живых, так и ушедших из этой жизни.
Тогда, он вернулся домой умиротворенным и освободившимся от всех гнетущих мыслей и забот, истинных и мнимых. «А почему бы не съездить, на недельку, на родину, по тому же маршруту – только более обстоятельно, без суеты и спешки. Попытаться восстановить и упорядочить в памяти дела и чувства давно минувших лет, прямо там, на местах этих событий и с теми же людьми, если это возможно? – подумал вдруг Иван Петрович – Действительно, почему бы и нет? Срочных дел и текущих обязательств у него нет, а потребность в отдыхе есть и насущная».
С этой мыслью он улёгся спать и, ворочаясь и засыпая, продолжал думать о поездке на родину, пока пелена сна не погасила его сознание.
VII
Впервые за много дней он спал спокойно без сновидений и внезапных ночных пробуждений, а потому, проснувшись утром, был бодр и свеж – как может быть бодр и свеж человек, приближающийся к 70-летнему возрасту.
Ненастье кончилось и за окном светило утреннее солнце, прорываясь сквозь остатки туч, спешащих куда-то на север вслед за ушедшим дождем.
Иван Петрович встал, выполнил утренние процедуры, позавтракал и стал собираться на работу. Сборы заключались в подборе бумаг, разбросанных по письменному столу и укладывании в судок своего обеда на работе. Дело в том, что как профессор и доктор наук он уже не зарабатывал на полноценный обед в столовой или кафе – такова современная Россияния – поэтому он, как и большинство его учёных коллег, приносили обед с собой из дома. Этот обед обычно состоял из котлеты или куска мяса, или курицы с гарниром, помидора, огурца или яблока и всё. В течение дня удавалось ещё попить чаю: благо чайник и холодильник стояли тут же в углу рабочей комнаты, так сказать в кухонном закутке, отгороженном книжными шкафами. Нет, конечно, он мог бы пообедать и в кафе, но это стоило бы ему трети дневного заработка профессора.
Так сбылись планы Гитлера: русский человек поставлен демократами на грань выживания.
Снарядив портфель бумагами и едой, Иван Петрович вышел из дома, оставив кота одного в пустой квартире. Надо сказать, что кот всегда ревниво относился к его уходу. В начале кот пытался заигрывать с Иваном Петровичем, хватал его за ноги, ложился у двери и кувыркался, как бы показывая, что уходить не надо, вот же я, оставайся и ты – вместе подремлем на диване. Потом поняв, что Ивана Петровича не остановить, кот стал демонстративно вскакивать на подоконник и, отвернувшись, внимательно вглядываться в окно, показывая спиной свою обиду на уход хозяина. Его возвращение с работы кот также встречал возмущенными криками, до тех пор, пока Иван Петрович не погладит его и не пристроит возле себя на диване. И такой ритуал повторялся всю рабочую неделю.
Выйдя из дома, Иван Петрович заспешил к электричке. Было восемь часов утра. Вместе с ним, в том же направлении, двигались другие люди с выражением постоянной озабоченности на лицах. В этом городке, как и в других подобных подмосковных городах, какой-либо приемлемой работы, почти не осталось, и люди вынуждены ездить в Москву, где возможности трудоустройства всё же были, впрочем, тоже только в сфере обслуживания, к которой Иван Петрович относил и свою нынешнюю, так сказать, научную деятельность.