Когда люди попали в такое гибельное положение, то сам Фалвара, покровитель домашних животных, пришел к ней с просьбой. Птичка же заранее наказала женщине:
— Как только Фалвара явится к тебе, ты приведи его ко мне!
Фалвара обращается к женщине:
— Почему ты никому не продаешь сена, ведь люди погибают? Продай хоть мне!
Стал он ее умолять, а она ему ответила:
— Я продаю сено на таких условиях: во-первых, пусть серая птичка примет прежний облик и с таким же даром испрошения, каким она обладала в прежнем своем облике; во-вторых, прошу тебя, дай мне две кобылицы породы Саулох и к ним двух производителей той же породы, затем двух черных баранов и пару овец, пару коз, двух козлов. В обмен на все это я дам тебе сена.
Фалвара имел дар испрошения от бога, и пестрая птичка превратилась в то, чем она была; тот же Фалвара дал ей сполна все, что она просила у него из домашних животных.
Вот с того времени у дигорцев остались овца и конь саулохской породы.
В тот же день муж дочери Атажуко Атажукина обратился с молитвой к богу, свет солнца засиял над миром, и сена ужо больше никому не понадобилось. А дочь Атажуко Атажукина и муж ее, сын бравого Когалука Коголкина, и до сих пор живут и поживают.
119. Жена кумияка
Жил-был хан, и был у него молодой кумияк. Однажды хан заставил кумияка взнуздать коня и оседлать его. Кумияк просит хана:
— Разреши проджигитовать мимо тебя на коне!
Он быстро вскочил на коня, проджигитовал мимо хана в одну, в другую сторону, а затем стрелой пролетел над башней.
— Что ты делаешь? — кричит ему вдогонку хан.
— Что я делаю? — отвечает ему кумияк. — До сих пор я очень много работал на тебя, и пусть мой труд пойдет тебе на пользу, а я отправляюсь испытать свое мужество.
Кумияк уехал и поселился в безлюдной стране. Он уходил в набег и каждый раз возвращался с девушкой и юношей; таким путем он основал село в сто дворов. Жители села избрали его ханом над собой.
Однажды жители села предложили ему:
— Женись, засватай себе жену!
Он послал сватов к одному хану, и хан выдал за него свою дочь. Они прожили в согласии значительное время, и однажды жена ему говорит:
— Ты никуда больше не выезжаешь. Отправься куда-нибудь, а я даю тебе слово именем своего бога: если только меня коснется рука постороннего мужчины, то я пронжу себе сердце своими стальными ножницами.
Он отправился проведать свою сестру за горами, а жена осталась дома.
Тогда бог — да будет ему табу! — подумал: «Неужели против нее нет никакого средства? Не нарушит ли она своего слова?» И он приказывает Уасгерги:
— Превратись в стройного молодого человека, отправляйся к той женщине и прояви свое мужество и ловкость.
Уасгерги — да будет ему табу! — превратился в молодого человека в белой черкеске, в белой папахе и через дымовую трубу заскочил к женщине, жене кумияка, — разве ему это трудно сделать?! Женщина вскочила со своего места. Около нее было семь девушек, и Уасгерги их усыпил.
— Вот тебе два мешочка золота, — говорит он ей, — и сделай так, чтобы я побыл с тобой наедине.
Жена кумияка отвечает:
— Я дала клятву именем своего бога: как только меня коснется чужой мужчина, я вонжу свои булатные ножницы в сердце.
Он ничего от нее не добился. Вернулся к богу и доложил ему:
— Она решительно отказала мне. Я не нашел никакого средства, чтобы склонить ее нарушить свое слово.
— Попытайся второй раз! — приказал ему бог.
Уасгерги принял другой вид и тем же путем неожиданно предстал пред женщиной, но она все-таки не сдалась.
А затем предстал перед ней сам бог, но и его домогательства она отвергла.
— Я дала клятву именем своего бога, — заявила она ему. — Как только ты прикоснешься ко мне, я своими булатными ножницами пронжу свое сердце.
— В таком случае бог — я сам, — сказал он ей.
— А как бог может снизойти до подобных мне?
— Если не веришь, скажи мне, какого благодеяния ты хочешь?
Жена кумияка сказала:
— В таком случае пусть это село кругом будет заключено в железную ограду, а посередине пусть появится семиэтажная башня, внутри же башни пусть бьет источник, оживляющий мертвых, в комнатах же пусть будет такое зеркало, смотря в которое я могла бы видеть все, что происходит на свете.
— Тогда посмотри в левую сторону! — сказал ей бог. — А теперь посмотри направо!
Она сперва посмотрела налево, затем направо, и стало так, как она желала.
Сестра ее мужа была вещая. Она во сне увидела жену брата и сказала брату своему за три дня до срока его возвращения:
— Ты тут сидишь, а жена твоя на деньги построила замок и железную ограду вокруг него.
Брат даже не притронулся к пище, вскочил на коня и поспешно выехал.
Жена смотрит в зеркало и удивляется:
— Муж выехал в бешенстве по наущению сестры своей. Просо не может быть пшеницей, а овес — просом: он дурного происхождения и может натворить что-нибудь.
Он прибыл домой, и жена ему говорит:
— Клянусь богом, что тут, кроме божьего дара, ничего другого нет.
— А вот это тебе божий дар! — и с этими словами он вонзил ей кинжал в сердце.
Жена его умерла, а муж вскочил на коня и отправился странствовать.
Село после него впало в бедность.
В село прибыл однажды армянин-торговец с материей и поселился в этой башне. Он увидел там покойницу и был поражен ее красотой.
У армянина было двое слуг, и одного из них он послал с рыбой:
— Иди вымой ее в источнике!
Тот пошел с рыбой к источнику, и только он опустил рыбу в воду, как она вырвалась из его рук. Он вернулся обратно и сказал своему хозяину:
— Как только я опустил рыбу в источник, она ожила и вырвалась из моих рук.
— Вырвалась она у тебя! — сказал армянин и отрубил ему голову.
— Иди ты! — приказывает он другому слуге.
— Как же, чтобы и меня ты убил! — отвечает слуга.
Все-таки он его послал, и с ним случилось то же, что и с первым слугой. Он вернулся и сказал хозяину:
— И у меня она вырвалась, прошу прощения! Пойди сам с рыбой и попробуй обмыть ее в источнике!
Армянин пошел с рыбой к источнику. Как только он опустил ее в воду, рыба ожила. Тогда он подумал про себя: «Попробую, может быть, и слуга мой оживет».
Он подтащил тело своего слуги к источнику и искупал его. Слуга приподнялся и сказал:
— Оф, оф, как долго я спал!
«О боже, — думает армянин, — как бы оживить еще и женщину!»
Он взял тело женщины, окунул его в источник; жена кумияка ожила и сказала:
— Оф, оф, как долго я спала!
— Ты не спала, ты была мертва, и я тебя вернул к жизни. А теперь ты будешь принадлежать мне.
— Бог судил меня тебе, но я умерла от плохой болезни, и, пока я не выкупаюсь, до тех пор не прикасайся ко мне!
Армянин ночь провел мучительно, а утром он вместе с женщиной направился к реке, чтобы искупаться в ней.
— У нас не принято, чтобы женщина раздевалась при мужчине, — сказала ему жена кумияка. — Если хочешь купаться, то отойди отсюда подальше к камышу.
Армянин отошел в сторону, а жена кумияка сорвала с головы волосинку и обратилась к богу с молитвой:
— О боже! До сих пор ты оказал мне много благодеяний; преврати вот эту волосинку в мост через реку, а когда я дойду до другого берега, то разрушь его!
Она перешла по мосту на другой берег реки и пустилась бежать. Бежит она, и повстречался ей табунщик.
— Вот какая женщина досталась мне! — обрадовался он. Она сказала ему:
— Я больна плохой болезнью и сначала должна искупаться, а затем я в твоей воле.
Так она избавилась и от табунщика. Идет она дальше по дороге, и встречается ей чабан. Она и его обманула таким же образом, а затем подумала про себя: «Так я никуда не доберусь!» Переоделась она в одежду молодого человека, а свою одежду спрятала в хурджины.
Идет она, идет по своей дороге дальше и попала в одно село. Она поселилась там. Все считали ее молодым человеком, а вскорости она стала управлять селом, сделалась алдаром. Сельчане решили женить своего алдара, и тогда он им сказал: