Забрался Сослан на вершину горы и стал оттуда скатывать камни, один тяжелее другого. А Мукара внизу подставил свой лоб, и, ударяясь о его лоб, в песок рассыпались камни.
С утра до самого вечера продолжалась эта забава. Наконец, закричал сын Тара Сослану:
- Эй, пастух нартский, не трудись понапрасну! Не больнее укуса блохи эти удары.
«Видно, суждено разрушиться очагу моего дома, - подумал Сослан. - Если он только узнает, кто я, съест он меня непременно».
- Неужто ты не знаешь еще какой-нибудь игры Сослана? - спросил Мукара, когда Сослан спустился к нему вниз.
- Пусть проглочу я недуги твои, Мукара! Нет счета его играм, - ответил Сослан.
- Давай-ка еще какую-нибудь игру, только потруднее. - Велел раз Сослан вырыть большую яму и пустить в нее морскую воду. Залез он в эту яму, а сверху на него навалили хворост и землю, камни и деревья. Потом помолился богу Сослан и попросил, чтобы все морозы, которые отпущены на целую зиму, в эти три дня сразу спустились на землю. Исполнил бог его молитву. Целую неделю сидел Сослан в яме, и когда все, что было на него навалено сверху, накрепко заледенело, начал Сослан выпрямляться, поднял на себе все, что намерзло на нем и принес это в селение нартов. Вскочили нартские юноши на эту глыбу и стали играть на ней в альчики.
- Вот в эту игру я обязательно должен сыграть, - сказал Мукара.
Вырыли Мукара и Сослан глубокую яму возле самого моря, наполнили ее водой, залез Мукара в эту яму, а Сослан стал валить на него все, что только ни попадалось ему: бревна, хворост, камни. Наполнилась яма доверху, и взмолились Мукара и Сослан:
- О, боже, пусть в эти три дня опустятся на землю все те морозы, которые предназначены тобою на всю зиму.
И тут же исполнилась их молитва. Подули студеные ветры, превратилась вода в крепкий лед и сковала все, что навалено было на Мукара. Смирно сидит в яме Мукара, ждет, когда скажет ему нартский пастух, что пора вылезать из ямы. И вот крикнул Сослан:
- Подымись-ка теперь, Мукара!
Стал Мукара выпрямляться, но не может разворотить ледяную глыбу, сковавшую его. А Сослан смеется:
- Э-э-э! Сын Тара, плохо же ты играешь в эту игру. А вот Сослану ничего не стоит поднять такую глыбу.
Приподнялся тут сын Тара, понатужился и проломил лед головой. Но плечи не может вытащить из-под льда.
- Будь ко мне милостив, нартский пастух. Помоги мне освободиться от этих оков. Один я не в силах их разломать, - просит Мукара.
- Подожди немного, сейчас будет тебе освобождение, - ответил Сослан и выхватил меч свой. - Неужели ты не признал во мне нарта Сослана? Конечно, сильнее тебя никого нет на свете, и я много слабее тебя, но сила моя в уме. Умом я настолько сильнее тебя, что вот упрятал я тебя под камни.
- О, сын колдуньи, не признал я тебя, - зарычал в ответ Мукара. - А ведь, когда шел ты на вершину горы, по кривым твоим ногам я совсем было признал тебя, но гордость моя помешала мне пустить в тебя стрелу, а вдруг бы ты оказался простым нартским пастухом? Что же мне теперь делать! Одолел ты меня.
Стал Сослан рубить сына Тара. Сыплет меч искры, но не наносит вреда Мукара, - жив остается он.
- Будь ко мне милостив, - говорит опять Мукара. - Прекрати мои страданья. Только когда моей же бритвой отрежут мне голову, смогу умереть я. Поезжай ко мне домой, привези ее, положи на лед и пусти по льду, - она сама срежет мою голову.
Вскочил Сослан на коня своего и поскакал в дом Мукара. Но, подойдя к порогу дома Мукара, он подумал: «Неспроста послал он меня за этой бритвой, кроется тут какая-то хитрость».
Взял Сослан в руки большой чурбан и, держа его перед собой, ступил он на порог. И тут бритва, лежавшая над дверным косяком, слетела вниз и рассекла бревно на две части, а сама упала на землю. Поднял ее Сослан и привез туда, где сидел в яме Мукара. Увидев, что невредим Сослан, сказал Мукара:
- Ну и счастлив ты, сын колдуньи, если сумел спастись от бритвы моей!
Подошел к нему Сослан и сказал:
- Было бы у тебя ума столько же, сколько силы, - никто не смог бы одолеть тебя.
- А ты, Сослан, умен, но силы тебе не хватает. Когда умру я, вытяни мозг из моего спинного хребта, подпояшься им, и вся сила моя перейдет к тебе.
Пустил Сослан бритву по льду, и вмиг отрезала она голову Мукара, сына Тара.
Взял Сослан самых сильных быков, запряг их, привязал упряжку к верхнему концу спинного мозга Мукара, погнал быков и, как тяжелую цепь, вытянули они спинной мозг Мукара. И только хотел Сослан подпоясаться им, как вспомнил вдруг то, что случилось с бритвой. Потащил он спинной мозг Мукара в лес, опоясал им большое буковое дерево, и, как пилой подрезанное, упало оно. Тогда опоясал им Сослан второе дерево, и это дерево тоже упало. Восемь деревьев срубил подряд спинной мозг Мукара. Когда же Сослан стал опоясывать им девятое дерево, иссякла сила спинного мозга Мукара. Он только сжал дерево. И только после этого Сослан опоясался им.
Сидит Сослан у своего шатра и пасет скот. Долгое ли, короткое ли время прошло, но вдруг видит Сослан - опять показалась вдали черная туча. «Не к добру это», в тревоге подумал нартский пастух.
Все больше и больше увеличивалась черная туча, и вот великана-всадника разглядел Сослан. «Это, наверно, второй сын Тара Бибыц, - подумал Сослан. - От одного удалось мне избавиться, но что мне делать с этим?»
Подскакал всадник вплотную к Сослану и закричал громовым голосом:
- Что еще за собака, что еще за осел пришел на нашу землю? На землю нашу, по которой даже муравей поползти не смеет, над которой птица пролетать боится! Или ты пригнал сюда свои стада, надеясь на свою силу?
- Съесть мне твой недуг, мой милый! Какой я силач? Я всего лишь бедный пастух нарта Сослана. Суровая зима пришла в Страну Нартов, нечего стало есть скоту, вот и послал он меня сюда, чтобы я пас здесь скотину. Как мог я не согласиться, ведь он убил бы меня. И ты убьешь меня, - так не все ли мне равно?
«Нет, мне нельзя его убивать, - подумал сын Тара Бибыц, - а то Сослан скажет, что не посмел я с ним сразиться, а напал на его пастуха». И спросил он:
- А не видел ты здесь брата моего, Мукара? - Как не видать, видел.
- А где же он теперь?
- Мы тут с ним долго забавлялись. Я показывал ему игры нарта Сослана. Весело мы с ним играли. И вот он поднял на голове своей ледяную глыбу и умчался с ней в Страну Нартов.
- Именем твоего бога прошу, - сказал Бибыц, - расскажи мне об играх Сослана. Немало слышали мы о нартах.
- Лучше меня никто не расскажет, - ответил Сослан.
- Давай, начнем тогда.
- Есть у Сослана среди прочего скота два серых барана. Как быки, сильны эти бараны. Ставит их Сослан по обе стороны, подставляет им свою голову, и бараны, для его забавы, с двух сторон бьют его рогами по вискам. Бывало, устанут бараны, а Сослан тогда погладит себя по лицу и скажет: «Не знаю я игры, приятнее этой».
- Где же эти серые бараны? - спросил Бибыц.
- Я могу тебе их показать, - сказал Сослан, и он указал Бибыцу в стаде на двух серых баранов.
На быков были похожи эти бараны.
Встал Бибыц. на колени и подставил им свою голову. Свистнул Сослан, и с двух сторон помчались бараны и ударили рогами в оба виска Бибыца. С утра до вечера длилась эта игра. К вечеру устали бараны, и Бибыц сказал: «А ведь и правда, хорошая игра», покряхтел и вытер свое лицо.
- А какими другими играми забавляется Сослан? - спросил он.
- У подошвы горы втыкает он много копий, остриями вверх. Поднимается сам на вершину горы и там весело пляшет. А в разгаре пляски бросается вниз головой, летит прямо на Копья и, упираясь в них головой, становится вверх ногами, - ответил Сослан.
- А ну-ка, посмотри, как это у меня выйдет, - сказал Бибыц и, воткнув стальные копья у подошвы горы, он поднялся на гору, долго плясал там и в разгаре пляски с веселым криком бросился с утеса. Прямо на острия копий низвергся он головой и, упираясь в них головой, стал весело петь и хлопать ногами в лад песни.