- Я схвачу за уши.
- А если уши оторвутся?
- Я схвачу за хвост.
- А если хвост останется в твоих руках?
- Я ухвачу его заднюю ногу.
- А если он оставит тебе свою ногу?
- Ну, если славный нарт Сослан не сочтет для себя позором скакать на трехногом коне без холки, без гривы, безухом и бесхвостом, то никакой позор мне не страшен.
- Не простой этот мальчик, - сказал Сослан и принял его в свое войско.
Окружило войско нартов крепость Хиза. Крепко заперты ворота крепости Хиза, и ни одна живая душа не показывается на ее стенах.
Начал Сослан осаждать крепость Хиза, но ничего не может с ней сделать, ни один камень не сдвинулся с места в крепостных стенах. Соскочил Сослан с коня, оставил коня мальчику, а сам подошел к воинам, осаждающим крепость.
Долго смотрел мальчик на то, как идет сражение, а потом выбрал он в лесу самое высокое дерево, пригнул его к земле, привязал коня Сослана за четыре ноги к его ветвям, уздечкой приметал его голову к вершине. Отпустил он дерево, выпрямилось оно и подняло коня над всем лесом.
Побежал мальчик к Сослану. Увидев его, спросил Сослан:
- Куда дел ты коня?
- Посмотри, как он крепко привязан, - ответил мальчик. - Не бойся, никуда не убежит. А меня пусти сражаться.
На вершине дерева увидел Сослан своего коня и подумал: «Хорошего друга нашел я себе». А мальчик все просит Сослана. Что было делать Сослану! Согласился он. И сказал мальчик Сослану:
- Видишь, над крепостью Хиза высится черный утес. Я залезу туда и буду разбивать его своей пятой. Обломки его будут падать в крепость Хиза и разрушать ее. Есть у Челахсартага заветная стрела, изготовленная небесным Курдалагоном. Пустит он в меня эту стрелу, попадет она мне в пятку, упаду я с высоты утеса, но ты подхвати меня, не допусти, чтобы я коснулся земли. Через семь ручьев должен ты перенести меня, и тогда исполнит бог твое желание. Оживу я, разрушу крепость Хиза и вынесу тебе красавицу Бедоху. Но если уронишь ты меня на землю или не сумеешь перенести через семь ручьев, то погибну я, и ничего не выйдет из твоего похода.
Забрался мальчик на вершину черного утеса и стал разбивать его своей пяткой. Полетели осколки в крепость Хиза и много улиц завалили они. Но увидел тут мальчика Челахсартаг и пустил в него стрелу Курдалагона. Вонзилась стрела в пятку мальчику, и, как сноп, покатился он по склону утеса. Но схватил Сослан свою бурку, широко развернул ее, поймал в нее мальчика и, не дав ему коснуться земли, держа мальчика на руках, быстро побежал, перескакивая через ручьи. Три ручья миновал он, и вдруг встретился ему старик. На плечах старика старый кожаный мешок, а подмышкой вилы со сломанными зубцами.
- Куда ты спешишь так, отец? - спросил его Сослан.
- Разрушили нарты крепость Хиза. Вот я и спешу туда, может, и мне перепадет кое-что из добычи. А ты как будто похож на нарта Сослана. Так что же ты возишься здесь с мертвецом? Ведь этак похитят твою красавицу Бедоху, - сказал старик.
Не послушал Сослан старика, побежал он дальше. Когда перескочил он с мальчиком на руках через четвертый ручей - зашевелился мальчик. Перескочил он пятый ручей - забилось у мальчика сердце. Еще перейти два ручья, и совсем оживет мальчик. Изо всех сил бежит, торопится Сослан. Вот миновал он шестой ручей и видит: идет ему навстречу старуха с ситом в руках.
- Не Сослана ли я вижу перед собой? Что ты возишься здесь с мертвецом? Взяли нарты крепость Хиза и похитили твою красавицу Бедоху. Видишь, я тоже тороплюсь туда со своим ситом - может, и мне что-нибудь перепадет из богатой добычи.
Дрогнуло сердце Сослана; раз женщина так говорит, то не может это быть ложью. Не знал Сослан, что это бедовый нарт Сырдон, постоянный враг его, дважды обернулся - первый раз стариком, второй раз старухой, чтобы обмануть его. Разостлал Сослан на холме бурку, положил на нее. мальчика, а сам кинулся к своему войску. Прибежал, видит, сидят нарты у стен крепости, дожидаются Сослана. Понял тут Сослан, что обманут он. Кинулся он обратно к мальчику, но застал его мертвым - землей мертвящей успел посыпать его Сырдон, и умер мальчик.
Что тут делать Сослану? Отпустил он домой свое войско, а сам подошел к тому роднику, откуда брали воду люди Хиза, притворился мертвым и даже весь зачервивел. Пришли из крепости Хиза к роднику водоносы и увидели они мертвого. Вернулись обратно и рассказали Челахсартагу, что лежит у родника красивый мужчина, умер он, и даже черви покрыли его. По их рассказу узнал Челахсартаг, что мертвый человек - это Сослан, но не поверил в смерть Сослана.
- Я пойду туда, - сказала Бедоха, - хочу увидеть его.
- Не ходи, - сказал ей отец. - Он поймает тебя.
- Не тронет он меня, - ответила Бедоха.
Скрыв лицо ладонью, спустилась она к роднику. Зачерпнула она воды и вернулась домой. Трудно было Сослану сдержаться при виде ее, но он даже не шевельнулся.
- Как тебе не стыдно, отец, - упрекнула Бедоха Челахсартага. - От этого мертвого кроме костей ничего не осталось, а ты даже мертвого так боишься его, что не смеешь к нему подойти. Если Сослан мертвый способен внушать такой страх, значит был он отважен и достоин меня. Ах, почему ты не выдал меня за него! Никого не встречу теперь лучше его.
- Он не умер еще, - сказал Челахсартаг.
И приказал Челахсартаг слугам своим накалить докрасна вертел и воткнуть его в пятку Сослану.
- Если вертел, пронзив всю ногу, выйдет над его коленом и он все-таки не шевельнется, вот тогда я поверю, что он мертв.
Слуги сделали так, как велел им Челахсартаг: накалили они докрасна вертел и от пятки пронзили им ногу Сослана. Стерпел Сослан эту боль и не шевельнулся. Но все-таки не поверил Челахсартаг смерти Сослана.
- Принесите мне вертел, - сказал он. Взял Челахсартаг вертел и понюхал его.
- Жив еще этот проклятый богом, - сказал Челахсартаг.
- Ты безжалостен! - сказала Бедоха. - Если человеку вонзается колючка в ногу, и то ему не удержаться от крика. Но если этот нарт, которому в пятку вонзили раскаленный вертел, жив и даже не охнул и не шевельнулся, то какой же другой жених будет больше его достоин меня?
Вышла Бедоха из крепости и, ударяя себя по лицу, стала причитать, как по дорогому покойнику. Подошла она к тому месту, где лежал Сослан, и сказала:
- О ты, из несчастных несчастный! Умер ты в тяжких страданьях! Если бы знала я раньше о том, что тебе грозит смерть, я бы бросилась в быструю реку, чтобы только спасти тебе жизнь. Как же не пожалеть, что умер ты без славы!
Трудно было сдержаться Сослану, но опять сдержался он и даже не шевельнулся.
Увидел Челахсартаг, что вернулась его дочь невредимой, не выдержал и вышел из крепости, чтобы взглянуть на мертвого врага.
Вот все ближе подходит он к Сослану, вот подошел он совсем близко. И тут не выдержал Сослан, вскочил он и бросился на Челахсартага. Кинулся Челахсартаг к воротам крепости, и тут настиг его Сослан, ударил его мечом и снес ему полчерепа. Но Челахсартагу все же удалось скрыться в крепости, и крикнул он оттуда Сослану:
- Через неделю повторится наш бой, а пока поднимусь я к Курдалагону, чтобы он залечил мне голову.
Поднялся сын Хиза Челахсартаг на небо, и Курдалагон сковал ему из меди новую крышку черепа. И, одев ее на голову Челахсартага, спросил Курдалагон:
- Снаружи я приколочу ее гвоздями, но как загнуть мне их изнутри?
- Об этом не беспокойся, - ответил Челахсартаг. - Когда ты будешь забивать гвоздь снаружи, я кашляну, и гвоздь загнется, как нужно.
Так вылечил Курдалагон сына Хиза Челахсартага. Когда наступил день поединка, помолился Сослан богу:
- Бог богов, мой бог! Если я зачем-нибудь нужен тебе и наделен тобою хоть небольшим счастьем, то повели солнцу греть с такой силой, чтобы у лысого голова треснула, а медный череп расплавился.
Вышел из крепости сын Хиза Челахсартаг и стал дожидаться Сослана. Но Сослан не идет. Ждет сын Хиза, а солнце греет все жарче, и расплавилась тут медная крышка черепа Челахсартага, сгорел его мозг, и, не сходя с места, умер Челахсартаг.